Добавим немного хаоса: наш редактор, SnipeR_02, уходит в оффлайн на два месяца, НО... я рад представить нового редактора - shrrg, который ничуть не хуже. Он же, помимо редакта новых глав, отполирует еще и первый том.
Потом... Если кто не знает, SnipeR_02 также является переводчиком третьего и четвертого томов "Прощальной сонаты для фортепиано", и в связи с временным отстранением от дел он попросил меня добить последнюю главу четвертого тома, - чем я и собираюсь сейчас заняться. Благо главы там небольшие.
Другие новости:
1) Иллюстрации отныне решил заливать непосредственно на блог, чтобы не мучать вас, читатели.
2) Возможно возьму новый проект, если его не присмотрел Ушвуд (или кто-то другой).
Перевод: idiffer
Редактура: shrrg, Sharkrahs, SnipeR_02
Сверка с английским: Sharkrahs
***********
Если бы вам пришлось выбирать между тихим и оживленным местом, какое бы вы предпочли?
Тихое место, когда хотите почитать книгу или позаниматься?
Оживленное место, когда хотите потусить с друзьями или сходить поесть?
В зависимости от цели ваши предпочтения могут меняться.
Но даже если место подходит для вашей цели, в слишком тихом месте вам станет не по себе, а слишком оживленное будет раздражать.
Будь то тишина или оживленность - все зависит от степени.
Но так получилось, что тишину я предпочитаю несколько больше - скорее всего потому, что привык к тихим местам.
Вот к чему я клоню:
В антикварном магазине Цукумодо как и всегда царила гробовая тишина.
◆
Это можно сравнить с полудремой в лоне.
Пока я предавался тишине, которая укутала меня одеялом уютного тепла, рядом со мной медленно поднялся пузырь.
Я дотронулся до него.
Он лопнул нотой «ре».
Еще один пузырь поплыл вверх.
Я дотронулся до него.
Этот лопнул нотой «фа».
Один за другим вокруг меня начали подниматься пузыри.
Один, два, три - нет, куда больше. Сотня, две, три... Еще, еще больше.
Наконец, пузыри начали лопаться и рождать ноты без моего прикосновения. И эти бесчисленные ноты со временем слились в мелодию.
Это было материнское лоно музыки.
И я был одним из немногих, кому было дозволено ступать в это царство.
Моей обязанностью было собирать эти ноты, как только они рождались, и выпускать их во внешний мир.
Здесь не существовало ничего, кроме меня и нот.
Здесь не было ни других людей, ни каких-либо других звуков.
Только я и новорожденные ноты.
- ...
Что-то проникло извне.
У меня возникло ощущение, словно я находился в наполненном водой шарике, когда его лопнули иголкой.
В последовавшей деструкции все рассыпалось.
Дрема, в которой я находился, и тишина - все пропало.
Новорожденные звуки стремительно утекали сквозь пальцы.
Я против своей воли пришел в сознание.
Я находился в той же комнате, что и всегда.
Партитура на столе передо мной была заполнена нотами.
Когда я находился в мире звуков, рука машинально записывала собираемые мною звуки в виде нот.
Так я и сочинял. Не требовавший каких-либо инструментов метод, который мог использовать только я.
Но музыка на партитуре обрывалась на середине. Ноты были искаженными и несвязными - из-за вторгшегося шума. Из-за помехи собранные мной ноты умерли.
Комната, в которой я находился, была звукоизолирована от пола до потолка. Но не для того, чтобы звук не покидал помещения. Я жил в заброшенном городе-призраке. Поблизости не было заселенных домов.
Моя звукоизоляция предназначалась для того, чтобы не пропустить ни один звук внутрь.
Все ради того, чтобы сочинять, не отвлекаясь.
Однако изоляционный материал лишь приглушал звук, а не устранял его полностью.
Шум извне мог, как и на сей раз, врываться в эту комнату – лоно музыки – и вносить помехи.
Как только в моей визуализации появились помехи, все было кончено. Окружавшие меня ноты разлетелись, оставляя композицию умершей.
Я был так близок...
Обуреваемый гневом, я резко распахнул дверь и поднялся в гостиную на первом этаже.
Моя помощница, Мэй, спала, облокотившись о стол. На полу лежала чашка. Я не знал, звук чего я только что услышал - стук от удара головой об стол или от упавшей на пол чашки, но мысль о том, что такая мелочь убила мою мелодию, была просто невыносима.
Такие тихие звуки в той комнате я бы и не услышал, если бы не мои уши, настолько чувствительные, что улавливали даже еле слышимые колебания. Именно поэтому я всегда просил Мэй не шуметь.
- Эй! - зарычал я.
Мэй распахнула глаза.
Взглянув на меня заспанными глазами, она резко встала и спросила:
- Вы уже закончили свою работу?
- Ты ее испортила.
Мэй заметила на полу чашку, которую случайно опрокинула, и побледнела.
Наверное, осознав, что натворила, она пристыженно опустила голову.
- У меня плохое настроение. Я ненадолго выйду.
Оставив ее одну, я покинул дом.
Меня зовут Эйджи Кадокура. Мне 32 года. Я пишу музыку. Я уже сочинил значительное количество произведений и горжусь тем, что довольно популярен и знаменит.
Обычно я занимаюсь легкой музыкой, и большинство моих заказов именно этого жанра. Но, пожалуй, моя самая известная композиция - написанное для одного именитого скрипача классическое произведение, разошедшееся миллионным тиражом вопреки своему жанру благодаря недавно начавшемуся буму классической музыки.
Сегодня я как раз работал над произведением под заказ, которое нужно было сдать через неделю. То есть работал, пока меня не отвлекла помощница.
Как только произведение рассеивалось, для меня оно становилось навсегда утраченным.
Хотя в голове остаются его обрывки, произведение, склеенное из таких остатков - дешевая копия.
Похоже на чувство, когда нагроможденные игрушечные кирпичики начинают трястись, и, хотя равновесие удается сохранить, башня рано или поздно разваливается, стоит только добавить еще несколько кирпичиков.
Или, быть может, это напоминает то, что испытываешь при шитье, когда заканчивается нитка и приходится продолжать с другой - остается узел, портящий внешний вид изделия.
Так или иначе, испорченное произведение не исправишь.
Я терпеть не могу написанные тяп-ляп песни.
Придется начинать все с начала.
Хотя до срока сдачи оставалось не так много времени.
Я сел в машину и поехал в свое излюбленное кафе.
Расположенное в тихом подвале, обычно для меня оно было высокоценным убежищем безмятежности. Но именно в тот день я обнаружил, что кафе не может утешить меня.
Внутри сидела группа из 10-ти c лишним туристов. Уже само их присутствие раздражало меня, но кроме того они вели себя так, словно находились в баре, и адски шумели.
Завидев меня, хозяин кафе виновато склонил голову.
Я воспринял это как извинение и предложение уйти.
Сдерживая порыв хорошенько отчитать грубых посетителей, я кивнул хозяину и ушел.
Теперь я был еще больше раздражен, и шум улиц, с которым я обычно мирился, бесил меня до ужаса.
Будь то звук мотора машин и их пронзительные клаксоны, громкие голоса гуляющих студентов и их вульгарный смех, крики продавцов, безуспешно пытавшихся привлечь покупателей, или низкосортная музыка.
Они все раздражали меня.
Почему в этом мире было так много шума?
Так как я был не на работе, то не просил идеальной тишины, но жить среди такого шума и гама было невыносимо. Я не мог понять, как другие люди его терпели.
Борясь с желанием рявкнуть на шумевших, чтобы они заткнулись, я попятился в узкий закоулок.
После того как я немного отдалился от главной улицы, уровень шума стал более приемлемым. Он не исчез совсем, но на таком расстоянии я мог терпеть его. Я решил пока пройтись по этим закоулкам.
- Теперь еще бы найти где-нибудь другое кафе, и я был бы доволен...
Стоило мне об этом подумать, как я приметил небольшой причудливый магазинчик в старомодном стиле.
По фасаду было трудно определить, что там продавалось. Посчитав, что стоит удостовериться, не кафе ли это, я толкнул дверь.
Приятный звон колокольчика объявил о прибытии покупателя.
Однако, к моему превеликому сожалению, это оказалось не кафе. На полках беспорядочно лежала всевозможная утварь. Тут были банки, тарелки и другая керамика, японские и европейские куклы и одинокий робот из белой жести. Был даже фотоаппарат. Я предположил, что это какой-то ломбард или антикварный магазин.
Из любопытства я осмотрелся.
- Добро пожаловать, - сказал кто-то мне.
За прилавком сидела очаровательная женщина, одетая в черное. Она выглядела чуть моложе меня, но ее томный взгляд придавал ей зрелости и загадочности.
- Вы ищите что-то конкретное?
Тихое место - вот что я искал. Магазин отлично подходил под это описание, но сказав об этом, я бы открыто признал, что не намеревался ничего покупать.
- Я просто подумал, что могу найти здесь что-нибудь любопытное, - придумал я ответ и посмотрел на полки, делая вид, что был очень заинтересован.
- Но вы ведь что-то ищете, не так ли? - словно прочитав мои мысли, сказала она. - Расскажите мне. И возможно, вы получите желаемое.
- Как я уже говорил, что-нибудь любопытное...
- Вы хотите не «что-нибудь». Вы хотите «что-то».
- Что?
- Если вы не знаете, чего хотите, то всегда будете уходить с пустыми руками. Будьте конкретнее.
Может, она дразнила меня игрой слов, а может, поняла, что я не собираюсь ничего покупать, и хотела избавиться от меня. Я и так был немного на взводе, так что даже такая легкая провокация вызвала раздражение.
- Если у вас действительно имеется то, что я хочу, я с превеликим желанием куплю это у вас.
- Да, что же это?
- Абсолютная тишина.
Она посмотрела на меня со слегка обеспокоенным видом. Мне было стыдно за то, что я повел себя как ребенок. Нужно было назвать что-нибудь, что у них скорее всего есть, или просто уйти.
- Извините, боюсь, такого вы здесь не найдете.
- Разумеется. И вы меня простите...
- Но есть в нашем магазине-близнеце!
Я не поверил своим ушам, но в следующий миг разозлился.
Она играла со мной? «Здесь этого нет»? Не смешите меня.
- Она станет моей, если я пойду в тот магазин? Тогда, пожалуйста, скажите, где он находится. Конечно, если я действительно смогу найти там абсолютную тишину.
- Реликт, делающий комнату абсолютно тихой, удаляя любой звук... Это... «Зеркало безмятежности».
- Реликт? «Зеркало безмятежности»?
- Заметьте, что под Реликтом я не подразумеваю антиквариат или предметы искусства. «Реликт» - слово, которое мы используем для обладающих особыми свойствами инструментов, созданных древними народами или магами, или предметов, которые пропитались ненавистью их владельца или природными духовными силами.
- Например, камень, приносящий удачу, проклятая кукла вуду, или зеркало, показывающее вашу смерть. Вы наверняка слышали о многих Реликтах, и «Зеркало безмятежности» - один из них. Но в данный момент у нас его нет!
Я понятия не имел, о чем она говорит. Хотя я в самом деле слышал о суеверии, что со временем предметы могут обзавестись душой, мне стало не по себе, когда я услышал о подобном сейчас.
- Не делайте из меня дурака. Да, я зашел в магазин не для того, чтобы что-нибудь купить. Но это не дает вам право высмеивать меня. «Реликт», говорите? «Зеркало безмятежности»? Хватит делать из меня посмешище, придумывая таинственные названия!
- Вы мне не верите?
- Разумеется нет. Абсолютной тишины не существует. У меня в доме идеальная звукоизоляция, но я все равно слышу шум снаружи.
- Потому что это звукоизоляция. «Зеркало безмятежности» действует иначе. Оно отражает звук.
- Не увлекайся...
- Это место похоже!
Тогда я наконец заметил.
В магазине не было ни звука.
Да, мы с женщиной разговаривали, так что звук был. Однако шума снаружи не было. Я не слышал отдаленного шума, мучившего меня, пока не зашел в магазин; я совсем его не слышал.
Я напряг слух и прислушался.
Но ничего не услышал.
Какой бы ни была звукоизоляция в этом магазине, она никоим образом не смогла бы блокировать все звуки.
Если мы молчали, то наступала абсолютная тишина, которой я жаждал.
- Но что это значит?..
- Это значит, что это место тоже особенное. Но оно не создает абсолютную тишину - шум извне сюда не проникает только из-за побочного эффекта. Однако «Зеркало безмятежности» создаст для вас именно абсолютную тишину.
- Вы сказали, что я могу получить его в вашем магазине-близнеце, правильно?
У меня колотилось сердце, и в тот момент мне показалось, что это самый громкий звук на свете.
- Если я пойду туда, то заполучу «Зеркало безмятежности»?
- Не могу сказать наверняка. Спросите хозяйку магазина. Но я уверена, вы сможете заполучить его, если захотите. Реликты самостоятельно находят подходящих владельцев.
Я ушел, взяв перед этим записку с адресом и часами работы магазина-близнеца.
- ...
В то же мгновение шум вернулся.
Все исчезнувшие звуки вернулись, как только я покинул магазин.
Как будто это был сон.
Вдруг затрезвонил телефон. Звонила моя помощница, Мэй. Она сказала, что к нам зашел заказавший композицию клиент.
У меня совершенно вылетело из головы, что у нас с ним была назначена встреча на сегодня.
Я ответил, что вернусь в течение часа, и направился к парковке.
Перед тем, как повесить трубку, она сказала нечто, выбившее меня из колеи.
Она попросила меня не выключать мобильный телефон.
Оказывается, она несколько раз пыталась до меня дозвониться, но безрезультатно. Однако мой телефон все время был включен. И тот магазин не находился под землей, так что я должен был быть в зоне действия сети.
По спине пробежал холодок; я хотел было обернуться и посмотреть на магазин, но тело меня не послушалось. Я быстро зашагал прочь.
Когда я вернулся домой, Мэй спросила, где я был.
У меня не нашлось слов. Магазин я помнил, но по какой-то причине я не мог вспомнить ни то, где он находился, ни того продавца.
Только бумажка с адресом и часами работы магазина в моих руках подтверждала, что он мне не приснился.
Пока я предавался тишине, которая укутала меня одеялом уютного тепла, рядом со мной медленно поднялся пузырь.
Я дотронулся до него.
Он лопнул нотой «ре».
Еще один пузырь поплыл вверх.
Я дотронулся до него.
Этот лопнул нотой «фа».
Один за другим вокруг меня начали подниматься пузыри.
Один, два, три - нет, куда больше. Сотня, две, три... Еще, еще больше.
Наконец, пузыри начали лопаться и рождать ноты без моего прикосновения. И эти бесчисленные ноты со временем слились в мелодию.
Это было материнское лоно музыки.
И я был одним из немногих, кому было дозволено ступать в это царство.
Моей обязанностью было собирать эти ноты, как только они рождались, и выпускать их во внешний мир.
Здесь не существовало ничего, кроме меня и нот.
Здесь не было ни других людей, ни каких-либо других звуков.
Только я и новорожденные ноты.
- ...
Что-то проникло извне.
У меня возникло ощущение, словно я находился в наполненном водой шарике, когда его лопнули иголкой.
В последовавшей деструкции все рассыпалось.
Дрема, в которой я находился, и тишина - все пропало.
Новорожденные звуки стремительно утекали сквозь пальцы.
Я против своей воли пришел в сознание.
Я находился в той же комнате, что и всегда.
Партитура на столе передо мной была заполнена нотами.
Когда я находился в мире звуков, рука машинально записывала собираемые мною звуки в виде нот.
Так я и сочинял. Не требовавший каких-либо инструментов метод, который мог использовать только я.
Но музыка на партитуре обрывалась на середине. Ноты были искаженными и несвязными - из-за вторгшегося шума. Из-за помехи собранные мной ноты умерли.
Комната, в которой я находился, была звукоизолирована от пола до потолка. Но не для того, чтобы звук не покидал помещения. Я жил в заброшенном городе-призраке. Поблизости не было заселенных домов.
Моя звукоизоляция предназначалась для того, чтобы не пропустить ни один звук внутрь.
Все ради того, чтобы сочинять, не отвлекаясь.
Однако изоляционный материал лишь приглушал звук, а не устранял его полностью.
Шум извне мог, как и на сей раз, врываться в эту комнату – лоно музыки – и вносить помехи.
Как только в моей визуализации появились помехи, все было кончено. Окружавшие меня ноты разлетелись, оставляя композицию умершей.
Я был так близок...
Обуреваемый гневом, я резко распахнул дверь и поднялся в гостиную на первом этаже.
Моя помощница, Мэй, спала, облокотившись о стол. На полу лежала чашка. Я не знал, звук чего я только что услышал - стук от удара головой об стол или от упавшей на пол чашки, но мысль о том, что такая мелочь убила мою мелодию, была просто невыносима.
Такие тихие звуки в той комнате я бы и не услышал, если бы не мои уши, настолько чувствительные, что улавливали даже еле слышимые колебания. Именно поэтому я всегда просил Мэй не шуметь.
- Эй! - зарычал я.
Мэй распахнула глаза.
Взглянув на меня заспанными глазами, она резко встала и спросила:
- Вы уже закончили свою работу?
- Ты ее испортила.
Мэй заметила на полу чашку, которую случайно опрокинула, и побледнела.
Наверное, осознав, что натворила, она пристыженно опустила голову.
- У меня плохое настроение. Я ненадолго выйду.
Оставив ее одну, я покинул дом.
Меня зовут Эйджи Кадокура. Мне 32 года. Я пишу музыку. Я уже сочинил значительное количество произведений и горжусь тем, что довольно популярен и знаменит.
Обычно я занимаюсь легкой музыкой, и большинство моих заказов именно этого жанра. Но, пожалуй, моя самая известная композиция - написанное для одного именитого скрипача классическое произведение, разошедшееся миллионным тиражом вопреки своему жанру благодаря недавно начавшемуся буму классической музыки.
Сегодня я как раз работал над произведением под заказ, которое нужно было сдать через неделю. То есть работал, пока меня не отвлекла помощница.
Как только произведение рассеивалось, для меня оно становилось навсегда утраченным.
Хотя в голове остаются его обрывки, произведение, склеенное из таких остатков - дешевая копия.
Похоже на чувство, когда нагроможденные игрушечные кирпичики начинают трястись, и, хотя равновесие удается сохранить, башня рано или поздно разваливается, стоит только добавить еще несколько кирпичиков.
Или, быть может, это напоминает то, что испытываешь при шитье, когда заканчивается нитка и приходится продолжать с другой - остается узел, портящий внешний вид изделия.
Так или иначе, испорченное произведение не исправишь.
Я терпеть не могу написанные тяп-ляп песни.
Придется начинать все с начала.
Хотя до срока сдачи оставалось не так много времени.
Я сел в машину и поехал в свое излюбленное кафе.
Расположенное в тихом подвале, обычно для меня оно было высокоценным убежищем безмятежности. Но именно в тот день я обнаружил, что кафе не может утешить меня.
Внутри сидела группа из 10-ти c лишним туристов. Уже само их присутствие раздражало меня, но кроме того они вели себя так, словно находились в баре, и адски шумели.
Завидев меня, хозяин кафе виновато склонил голову.
Я воспринял это как извинение и предложение уйти.
Сдерживая порыв хорошенько отчитать грубых посетителей, я кивнул хозяину и ушел.
Теперь я был еще больше раздражен, и шум улиц, с которым я обычно мирился, бесил меня до ужаса.
Будь то звук мотора машин и их пронзительные клаксоны, громкие голоса гуляющих студентов и их вульгарный смех, крики продавцов, безуспешно пытавшихся привлечь покупателей, или низкосортная музыка.
Они все раздражали меня.
Почему в этом мире было так много шума?
Так как я был не на работе, то не просил идеальной тишины, но жить среди такого шума и гама было невыносимо. Я не мог понять, как другие люди его терпели.
Борясь с желанием рявкнуть на шумевших, чтобы они заткнулись, я попятился в узкий закоулок.
После того как я немного отдалился от главной улицы, уровень шума стал более приемлемым. Он не исчез совсем, но на таком расстоянии я мог терпеть его. Я решил пока пройтись по этим закоулкам.
- Теперь еще бы найти где-нибудь другое кафе, и я был бы доволен...
Стоило мне об этом подумать, как я приметил небольшой причудливый магазинчик в старомодном стиле.
По фасаду было трудно определить, что там продавалось. Посчитав, что стоит удостовериться, не кафе ли это, я толкнул дверь.
Приятный звон колокольчика объявил о прибытии покупателя.
Однако, к моему превеликому сожалению, это оказалось не кафе. На полках беспорядочно лежала всевозможная утварь. Тут были банки, тарелки и другая керамика, японские и европейские куклы и одинокий робот из белой жести. Был даже фотоаппарат. Я предположил, что это какой-то ломбард или антикварный магазин.
Из любопытства я осмотрелся.
- Добро пожаловать, - сказал кто-то мне.
За прилавком сидела очаровательная женщина, одетая в черное. Она выглядела чуть моложе меня, но ее томный взгляд придавал ей зрелости и загадочности.
- Вы ищите что-то конкретное?
Тихое место - вот что я искал. Магазин отлично подходил под это описание, но сказав об этом, я бы открыто признал, что не намеревался ничего покупать.
- Я просто подумал, что могу найти здесь что-нибудь любопытное, - придумал я ответ и посмотрел на полки, делая вид, что был очень заинтересован.
- Но вы ведь что-то ищете, не так ли? - словно прочитав мои мысли, сказала она. - Расскажите мне. И возможно, вы получите желаемое.
- Как я уже говорил, что-нибудь любопытное...
- Вы хотите не «что-нибудь». Вы хотите «что-то».
- Что?
- Если вы не знаете, чего хотите, то всегда будете уходить с пустыми руками. Будьте конкретнее.
Может, она дразнила меня игрой слов, а может, поняла, что я не собираюсь ничего покупать, и хотела избавиться от меня. Я и так был немного на взводе, так что даже такая легкая провокация вызвала раздражение.
- Если у вас действительно имеется то, что я хочу, я с превеликим желанием куплю это у вас.
- Да, что же это?
- Абсолютная тишина.
Она посмотрела на меня со слегка обеспокоенным видом. Мне было стыдно за то, что я повел себя как ребенок. Нужно было назвать что-нибудь, что у них скорее всего есть, или просто уйти.
- Извините, боюсь, такого вы здесь не найдете.
- Разумеется. И вы меня простите...
- Но есть в нашем магазине-близнеце!
Я не поверил своим ушам, но в следующий миг разозлился.
Она играла со мной? «Здесь этого нет»? Не смешите меня.
- Она станет моей, если я пойду в тот магазин? Тогда, пожалуйста, скажите, где он находится. Конечно, если я действительно смогу найти там абсолютную тишину.
- Реликт, делающий комнату абсолютно тихой, удаляя любой звук... Это... «Зеркало безмятежности».
- Реликт? «Зеркало безмятежности»?
- Заметьте, что под Реликтом я не подразумеваю антиквариат или предметы искусства. «Реликт» - слово, которое мы используем для обладающих особыми свойствами инструментов, созданных древними народами или магами, или предметов, которые пропитались ненавистью их владельца или природными духовными силами.
- Например, камень, приносящий удачу, проклятая кукла вуду, или зеркало, показывающее вашу смерть. Вы наверняка слышали о многих Реликтах, и «Зеркало безмятежности» - один из них. Но в данный момент у нас его нет!
Я понятия не имел, о чем она говорит. Хотя я в самом деле слышал о суеверии, что со временем предметы могут обзавестись душой, мне стало не по себе, когда я услышал о подобном сейчас.
- Не делайте из меня дурака. Да, я зашел в магазин не для того, чтобы что-нибудь купить. Но это не дает вам право высмеивать меня. «Реликт», говорите? «Зеркало безмятежности»? Хватит делать из меня посмешище, придумывая таинственные названия!
- Вы мне не верите?
- Разумеется нет. Абсолютной тишины не существует. У меня в доме идеальная звукоизоляция, но я все равно слышу шум снаружи.
- Потому что это звукоизоляция. «Зеркало безмятежности» действует иначе. Оно отражает звук.
- Не увлекайся...
- Это место похоже!
Тогда я наконец заметил.
В магазине не было ни звука.
Да, мы с женщиной разговаривали, так что звук был. Однако шума снаружи не было. Я не слышал отдаленного шума, мучившего меня, пока не зашел в магазин; я совсем его не слышал.
Я напряг слух и прислушался.
Но ничего не услышал.
Какой бы ни была звукоизоляция в этом магазине, она никоим образом не смогла бы блокировать все звуки.
Если мы молчали, то наступала абсолютная тишина, которой я жаждал.
- Но что это значит?..
- Это значит, что это место тоже особенное. Но оно не создает абсолютную тишину - шум извне сюда не проникает только из-за побочного эффекта. Однако «Зеркало безмятежности» создаст для вас именно абсолютную тишину.
- Вы сказали, что я могу получить его в вашем магазине-близнеце, правильно?
У меня колотилось сердце, и в тот момент мне показалось, что это самый громкий звук на свете.
- Если я пойду туда, то заполучу «Зеркало безмятежности»?
- Не могу сказать наверняка. Спросите хозяйку магазина. Но я уверена, вы сможете заполучить его, если захотите. Реликты самостоятельно находят подходящих владельцев.
Я ушел, взяв перед этим записку с адресом и часами работы магазина-близнеца.
- ...
В то же мгновение шум вернулся.
Все исчезнувшие звуки вернулись, как только я покинул магазин.
Как будто это был сон.
Вдруг затрезвонил телефон. Звонила моя помощница, Мэй. Она сказала, что к нам зашел заказавший композицию клиент.
У меня совершенно вылетело из головы, что у нас с ним была назначена встреча на сегодня.
Я ответил, что вернусь в течение часа, и направился к парковке.
Перед тем, как повесить трубку, она сказала нечто, выбившее меня из колеи.
Она попросила меня не выключать мобильный телефон.
Оказывается, она несколько раз пыталась до меня дозвониться, но безрезультатно. Однако мой телефон все время был включен. И тот магазин не находился под землей, так что я должен был быть в зоне действия сети.
По спине пробежал холодок; я хотел было обернуться и посмотреть на магазин, но тело меня не послушалось. Я быстро зашагал прочь.
Когда я вернулся домой, Мэй спросила, где я был.
У меня не нашлось слов. Магазин я помнил, но по какой-то причине я не мог вспомнить ни то, где он находился, ни того продавца.
Только бумажка с адресом и часами работы магазина в моих руках подтверждала, что он мне не приснился.
◆
Др-р-р.
Др-р-р.
Др-р-р.
- Да заткнитесь уже!! - прорычала хозяйка магазина.
Ее рычащий голос разнесся по магазину, однако он потонул в еще более громком звуке снаружи, от чего потерял почти всю свою мощь.
Обычно ее внешность отличалась четко выведенными бровями, самоуверенным взглядом и ниспадавшими до пояса блестящими черными волосами. Сегодня же у нее были нахмурены брови, недовольно прищурены глаза, а волосы представляли собой птичье гнездо, так как она постоянно теребила их.
Товако-сан театрально поднесла ладонь к уху, и спросила:
- Что ты сказал?
Я наклонился и заорал ей в ухо:
- Криком вы ничего не добьетесь!
- Заткнись! Не ори ты так!
- Иначе вы меня не слышите!
- Тише вы, я не могу сосредоточиться на книге, - спокойно пожаловалась моя коллега, Саки Маино.
Ее пепельные волосы, доходившие до середины спины, отливали серебром на свету, а кожа была бледной. Она была одета полностью в черное: черная блузка с оборками, длинная черная юбка и черные сапоги.
Она была примерно на голову ниже меня - типичного школьника - и настолько стройной, что, казалось, ее можно сломать, едва приобняв. Ей было 16, на год меньше, чем мне. Она выглядела на свой возраст, но ее манера вести себя делала ее чуть более взрослой. Улыбка, яркая, словно распустившийся цветок (как это следовало из её имени), совершенно отсутствовала на ее лице; ее пресное выражение лица как будто хотело опровергнуть изречение «nomen est omen»[1].
Но сегодня даже Саки выглядела слегка раздраженной.
Саки, не надо срываться на нас!
Причиной ее раздражения был в шум с близлежащей строительной площадки; эта какофония терзала наши уши уже довольно долго.
Нас известили, что ремонтные работы начнутся сегодня и продлятся неделю, но мы не ожидали, что они будут такими оглушительно громкими.
Значительный контраст по отношению к тишине, царившей до вчерашнего дня - тогда картину бы отлично дополнили порывы ветра и перекати-поле.
Наш магазин, Антикварный магазин Цукумодо (ПОДДЕЛКИ), занимался, как подсказывало название, подделками Реликтов.
Не антиквариатом или предметами искусства, а обладающими особыми свойствами инструментами, что были созданы древними народами или магами, или предметами, которые пропитались ненавистью их владельца или природными духовными силами.
В сказаниях и легендах часто упоминаются предметы, наделенные особыми свойствами.
Например, камень, который приносит удачу; кукла, у которой по ночам растут волосы; зеркало, которое показывает, как ты будешь выглядеть в будущем; меч, который приносит погибель любому, кто вынет его из ножен.
Наверняка все слышали о подобном.
Большинство считают Реликты лишь фантазиями, потому что не видели их. Они не замечают их, даже если они появляются прямо перед их глазами, а если случается что-то и впрямь загадочное – объясняют все как совпадение.
Некоторые остаются равнодушными; другие уверены, что подобных вещей вообще не существует.
Но, к сожалению, Реликты ближе к нам, чем мы думаем.
Недавно я имел дело с несколькими Реликтами: маятник, создающий совпадения, статуэтка, стимулирующая жизненную силу человека, тетрадь, которая не давала забыть написанное в ней, и кошелек, делающий так, что я терял всю свою выручку, если не тратил ее в тот же день.
Однако такие Реликты у нас не продавались. Как я упомянул ранее, мы продаем только подделки. Все, что лежало на полках - подделки, которые хозяйка магазина приобрела, ошибочно думая, что они подлинные.
Разумеется, наши покупатели вообще не знают, что такое Реликты. Поэтому предлагаемые нами необычные кулоны, странные куклы, остановившиеся часы и неинтересные камни они считают бесполезной тратой времени и уходят, пожалев, что зашли.
Ну, это когда кто-то вообще заходит. Дни, в которые нас не посещает ни одного покупателя, сложно назвать редкими.
- Не легче ли вам просто на неделю закрыть магазин? - посоветовал я.
- Но это приостановит продажи.
- У нас все равно не будет покупателей.
- Что?
- У нас все равно не будет покупателей.
- Да, всем все равно было бы наплевать!
- Вы даже не отрицаете это?!
- Может, уже помолчите? Я не могу сосредоточиться на книге.
- Почему ты не понимаешь, что мы не виноваты? И разве мы это уже не обсуждали?
Похоже, шум напрягал даже Саки, хотя раздражение у нее на лице было едва заметно.
- Блин, теперь у меня заболела голова. Неужели мы не можем ничего сделать с этим, черт побери? Товако-сан, может есть Реликт, который сможет убрать этот шум?
- Перестань, не проси... возможного?
- Возможного?
Товако-сан вышла из комнаты с задумчивым видом, а Саки отложила книгу и подошла ко мне.
- Точно!
С этими словами Товако-сан вернулась из кладовки, держа в руках зеркало. Стекло было покрыто фиолетовой тканью. Окаймляющая его деревянная рамка блестела, словно глазурь, и покоилась на подставке.
- Это Реликт, уничтожающий шум?
- Ну, смотри внимательно.
Она стянула ткань.
Внезапно шум исчез.
Громкий шум со строительной площадки исчез.
Он не стал неслышным, скорее он исчез. К тому же остальные окружавшие меня звуки - люди и машины снаружи, телевизор в гостиной и т.д. - тоже исчезли.
- Что происходит??
Я попытался спросить: «Что происходит?», но ничего не вышло.
Я снова попытался озвучить свое замешательство, но впустую. Мало того, что меня не слышала Товако-сан, так я даже не слышал сам себя. Нет, не совсем так. Если быть точнее, то голоса, который мог быть услышан, не было и в помине.
Товако-сан тоже поняла это и что-то прокричала мне, но я, конечно, не услышал.
Я попытался донести слова движением губ.
Провоцирующе приложив ладонь к уху, Товако-сан показала, что ничего не слышит.
На сей раз я попробовал сказать ей, чтобы она накрыла зеркало, но она лишь нахмурила брови, озадаченная резкой переменой моей мимики.
Я несколько раз указал на зеркало и изобразил губами слова: «накрой его!»
C (возможно) громким злобным возгласом она натянула ткань на зеркало.
В тот же миг потерянные звуки возвратились.
Грохот со стройплощадки; доносящийся издалека шум дороги; приближающиеся шаги Товако-сан и...
- Ради всего святого, почему до тебя не доходит? Я тебя не слышу!
...Звук удара кулаком.
На самом деле мне хотелось защититься: сказать ей, что я тоже не слышал ее, но одолевавшая меня головная боль не давала ничего произнести еще несколько минут.
- ...Эта штука действительно уничтожает любой звук.
- Об этом я тебе и говорила. Любой звук исчезает в области, которая отражается в зеркале. Звуки извне полностью отражаются, а внутри не могут даже появиться. Короче, оно создает зону абсолютной тишины.
- Но в таком месте ничем не позанимаешься!
Я не думал, что выразить мысль без помощи голоса настолько трудно.
- Просто используйте ручку и бумагу.
- Гм... Но было настолько тихо, что меня это нервировало больше, чем когда было шумно.
Шум со строительной площадки понизился до уровня, при котором можно было нормально разговаривать, из-за чего царившая только что неестественная тишина казалась намного хуже.
- К тому же так мы не сможем обслуживать покупателей!
- У нас ведь все равно не будет посетителей.
- Послушайте...
- Вы все еще злитесь на меня из-за этой фразы?
- Нет, за что? Я привыкла к этому.
- Послушайте...
- Ну, я тоже думаю, что их не будет.
- Ты не мог проявлять хоть чуточку вежливости?
- Послушайте... - Разве вы сами только что не признали это?
- Но ты не должен. Даже если я сама признаю.
Неожиданно наши головы схватили сзади и силком повернули к входу.
- У нас покупатели.
Там, куда указывала Саки, стояли женщина и мужчина.
- Все равно «нет».
- Неужели мы не можем договориться?
- Нет.
- Можете взять сколько пожелаете.
- Никакая сумма не изменит моего отказа.
Мужчина и Товако-сан перебрасывались фразами в подобного рода уже какое-то время. Покупатель, мужчина за тридцать, одетый в дорогой костюм, возможно стал свидетелем ситуации, только что произошедшей с зеркалом. Он был очень заинтересован в нем. Сначала он стоял как вкопанный при входе, но оправившись от удивления, начал уговаривать Товако-сан продать ему зеркало.
Товако-сан многократно отказывала. Похоже, она была тверда в своем решении, раз сказала, что дело не в деньгах.
Вообще Товако-сан никогда и никому не продавала Реликты. Мы торговали только подделками, а не подлинными Реликтами. Она предпочитала, чтобы Реликты не попадали в руки людей.
- А почему он так сильно хочет заполучить зеркало?
Очевидно, что мужчина был богатым - он предложил невероятную сумму.
- Этот человек... - пробормотала Саки, направляясь в гостиную.
Она вернулась, держа в руках ту самую книгу, которую читала до этого.
- Я так и думала.
В книге была его фотография. Прилагаемые биографические сведения сообщали, что он был композитором по имени Эйджи Кадокура.
- Понятно. Если он композитор, то логично, что ему нужна тихая обстановка.
- Но зачем тебе такая книга?
- Мне кажется, что коммерсант и композитор имеют много общего.
- И вправду, эти слова одинаково начинаются.
- Я серьезно!
- Так скажи, что ты на самом деле имела в виду.
- Предоставлять желаемую музыку и предоставлять желаемый товар - схожие вещи, разве нет?
Саки просто-напросто не шутит. Она всегда предельно серьезна в отношении работы и не жалеет ни сил, ни денег ради того, чтобы научиться лучше обслуживать покупателей.
Само собой, противоречить ей и говорить, что ее книга «Сочинять музыку - это просто!» не имела никакого отношения к обслуживанию покупателей, было запрещено. С ее утверждением о коммерсантах и композиторах я тоже не соглашусь.
- В общем, я вам его не продам. И торговаться не собираюсь, - решительно заявила Товако-сан и понесла зеркало в жилую часть магазина.
- Пожалуйста, подождите!
- Боюсь, я должен попросить вас остановиться.
Здание магазина, помимо своей основной цели, служило домом для Товако-сан и ее квартирантки-нахлебницы Саки. Так как покупатель хотел последовать за ними в жилую часть, мне пришлось преградить ему путь.
- Мне нечего обсуждать с работником на полставки.
Я не мог не принять это за оскорбление.
- Нам тоже нечего с вами обсуждать! Если вы не собираетесь ничего покупать - пожалуйста, уходите.
- Я за этим и пришел.
- Пожалуйста, уходите, если вы не собираетесь покупать что-либо, выставленное на продажу. То, что это магазин, еще не значит, что мы обязаны продавать вещи, не предназначенные для продажи.
Кадокура-сан едва успел открыть рот, чтобы продолжить пререкаться, как по магазину эхом прокатился звонок его телефона. Он нехотя достал его и, глянув на экран, щелкнул языком.
- ...Звонок по работе. Похоже, у меня нет выбора.
- Мы не надеемся, что вы посетите нас снова!
- Посещу!
- Нет уж, увольте.
Надоедливый покупатель расправил плечи и покинул магазин.
- Он ушел, - прокричал я в сторону гостиной, где пряталась Товако-сан.
- Что ж, хорошо, - пробормотала она с недовольным видом.
- А почему вы не продали ему зеркало? За такую круглую сумму... - спросил я и получил в ответ сердитый взгляд.
Может, я повторяюсь, но Товако-сан против того, чтобы отдавать Реликты. Отчасти из-за ее страсти к их коллекционированию, но в основном - из-за того, что она знала многих людей, чьи жизни были разрушены Реликтами.
Стоит ли мне гордиться тем, что я видимо завоевал ее доверие, раз получил от нее Реликт?
- Извините... - сказала женщина, подошедшая вместе с Саки.
Это была спутница Кадокура-сана.
- Позвольте мне извиниться за грубость Кадокура-сана.
Может, она была его менеджером? Она выглядела ненамного старше меня, но держалась как настоящая бизнес-леди.
- Позвоните, пожалуйста, по этому номеру, если передумаете.
Она протянула визитку с именем и контактной информацией Эйджи Кадокуры.
Товако-сан, однако, не хотела ее принимать. Поддавшись ее беспомощному взгляду, я сам взял визитку, спровоцировав еще более сердитый взгляд от Товако-сан.
Кажется, Товако-сан не одобряла моих действий. Надо было сказать мне об этом до того, как я взял визитку.
- Приятно было с вами поговорить, - поклонившись, сказала спутница Кадокура-сана и вышла из магазина.
- Теперь выкинь визитку.
- Но это будет как-то... - пробормотал я, оборачиваясь, чтобы посмотреть вслед спутнице Кадокура-сана.
И тогда я услышал звук, от которого заболела голова.
Это место не было мне знакомо.
Какая-то комната.
В поле моего зрения находилась стена... и закрытая дверь.
Усеянная бесчисленными длинными линиями дверь создавала странное впечатление.
Мой взгляд опустился, и я смог четко разглядеть нижнюю часть помещения.
На полу лежала женщина без сознания.
Одетая в платье с оборками, она абсолютно неподвижно лежала, свернувшись калачиком.
Это была...
- Что случилось?
Голос Товако-сан возвратил меня в реальность. Она озадаченно смотрела на меня.
- У тебя было видение? - Саки попала прямо в точку, угадав по моему виду.
Сцена, которую я увидел после того звука - отрывок будущего, показанный моим Реликтом.
Мой правый глаз - искусственный. Его место занимает Реликт «Видение», который мне дала Товако-сан.
«Видение» иногда показывает мне события из недалекого будущего.
Когда это случается, я слышу белый шум,как в телевизоре, от которого у меня начинает болеть голова, а затем я вижу кусок будущего.
Однако «Видение» не показывает будущее целиком: я не могу предвидеть выигрышный номер в лотерее или победителя в спортивном матче. Я даже не могу предсказать погоду, как и не могу увидеть какое-нибудь событие, когда захочу.
Но один тип будущего «Видение» показывает всенепременно: возможную смерть человека - меня или тех, с кем я знаком.
Только что я увидел надвигающуюся смерть одного человека.
- Та женщина... умрет.
◆
- Черт!
Я скомкал нотный лист , швырнул его в стену и, обессиленный, откинулся на спинку стула. Не выдержав моего веса, он опрокинулся, в результате чего я против своей воли уставился в потолок.
Сегодня мою творческую задумчивость нарушили не оплошности Мэй. Мне просто было сложно сконцентрироваться.
Утром сосредотачиваться было легче; жаль, что длилось это недолго. Из-за... Нет, это не имеет значения. Когда я нахожусь в лоне музыки, то я не потеряю концентрацию из-за такой мелочи.
Я не мог работать. Несмотря на приближающуюся дату сдачи, у меня не было даже очертаний. Когда в последний раз со мной такое случалось?
- ...Точно - когда я только ушел из дома.
Тогда я жил в квартире обветшалого дома, которому было несколько десятков лет. Желая отделаться от любого возможного шума, я выбрал место вдалеке от города. Тогда я нервничал не так сильно, однако стресс, вызванный тем, что я был сам себе хозяином, и сменой обстановки не позволял мне написать ни одного музыкального произведения.
- Как мне удалось вернуться в прежнее русло?..
Я не помню. Не успел я заметить, как вдохновение вернулось. Ну, скорее всего, в то время я не считал, что оно вообще покидало меня.
Точно. Оно и сейчас не покинуло меня.
Мне просто сложно сконцентрироваться.
Если я смогу сосредоточиться, то снова смогу сочинять музыку.
Я попытался успокоиться, закрыв глаза и начав глубоко дышать.
Представь его. Представь царство звуков...
Что-то звякнуло.
Я услышал, как наверху что-то тихо упало.
Образы исчезли, и моя концентрация улетучилась.
Опять?.. В какой раз уже?..
- ЧЕРТ!
Почему я его слышу? Почему я не могу просто проигнорировать этот звук?..
Несколько мгновений спустя в комнату ворвались звук и вибрация - в дверь стучались. Я не реагировал, но стук не прекращался. Разве я не говорил Мэй не стучать больше пяти раз?..
- Тише!
Я резко открыл дверь. Взвизгнув, Мэй упала на попу. Но я не чувствовал вины.
- Что?
- А, да. На линии висит человек, звонящий по поводу работы.
- Скажи, что я перезвоню позже.
- Но... по-моему, это срочно...
- Я сказал - позже!
Я нарочно хлопнул дверью, но этот звук
Я жаждал абсолютной тишины.
Я был уверен, что, обретя ее, смогу сочинять.
Мне вспомнилось «Зеркало безмятежности».
Я скомкал нотный лист , швырнул его в стену и, обессиленный, откинулся на спинку стула. Не выдержав моего веса, он опрокинулся, в результате чего я против своей воли уставился в потолок.
Сегодня мою творческую задумчивость нарушили не оплошности Мэй. Мне просто было сложно сконцентрироваться.
Утром сосредотачиваться было легче; жаль, что длилось это недолго. Из-за... Нет, это не имеет значения. Когда я нахожусь в лоне музыки, то я не потеряю концентрацию из-за такой мелочи.
Я не мог работать. Несмотря на приближающуюся дату сдачи, у меня не было даже очертаний. Когда в последний раз со мной такое случалось?
- ...Точно - когда я только ушел из дома.
Тогда я жил в квартире обветшалого дома, которому было несколько десятков лет. Желая отделаться от любого возможного шума, я выбрал место вдалеке от города. Тогда я нервничал не так сильно, однако стресс, вызванный тем, что я был сам себе хозяином, и сменой обстановки не позволял мне написать ни одного музыкального произведения.
- Как мне удалось вернуться в прежнее русло?..
Я не помню. Не успел я заметить, как вдохновение вернулось. Ну, скорее всего, в то время я не считал, что оно вообще покидало меня.
Точно. Оно и сейчас не покинуло меня.
Мне просто сложно сконцентрироваться.
Если я смогу сосредоточиться, то снова смогу сочинять музыку.
Я попытался успокоиться, закрыв глаза и начав глубоко дышать.
Представь его. Представь царство звуков...
Что-то звякнуло.
Я услышал, как наверху что-то тихо упало.
Образы исчезли, и моя концентрация улетучилась.
Опять?.. В какой раз уже?..
- ЧЕРТ!
Почему я его слышу? Почему я не могу просто проигнорировать этот звук?..
Несколько мгновений спустя в комнату ворвались звук и вибрация - в дверь стучались. Я не реагировал, но стук не прекращался. Разве я не говорил Мэй не стучать больше пяти раз?..
- Тише!
Я резко открыл дверь. Взвизгнув, Мэй упала на попу. Но я не чувствовал вины.
- Что?
- А, да. На линии висит человек, звонящий по поводу работы.
- Скажи, что я перезвоню позже.
- Но... по-моему, это срочно...
- Я сказал - позже!
Я нарочно хлопнул дверью, но этот звук
Я жаждал абсолютной тишины.
Я был уверен, что, обретя ее, смогу сочинять.
Мне вспомнилось «Зеркало безмятежности».
◆
- Добро пожаловать!
Пока мы увлеченно рассматривали восхитительный особняк, почти дворец, нас встретила женщина, которая приходила к нам вместе с Эйджи Кадокурой.
Ее звали Мэй Оохаши, и она помогала композитору. Как доказательство - или же нет - она была одета в форму горничной. Впечатление бизнес-леди, произведенное ею в магазине, исчезло бесследно, и если честно, сейчас она даже как-то выделялась.
Получив от Мэй-сан информацию о том, как найти это место, Саки, Товако-сан и я приехали в особняк Эйджи Кадокуры, служивший ему еще и местом работы.
Он находился в пригороде, вдалеке от центра. Развитие этого пригородного района прекратилось, и он превратился в город-призрак. Хотя жилых домов было много, на станции отсутствовали как магазины, так и люди. Так как особняк располагался довольно далеко от станции, нам пришлось поймать редко ходившее такси. Путешествие оказалось изматывающим. Откровенно говоря, я не ожидал, что известный композитор будет жить в таком месте.
Я подозревал, что он специально выбрал это место, чтобы ему не мешал шум города.
- Сюда, пожалуйста.
Мы проследовали за Мэй в сад, размеры которого были бы невообразимы в городе, прошли через бессмысленно большой вход, и наконец, прибыли в гостиную, сперва, правда, преодолев длинный коридор. Мэй сказала нам быть как дома и отправилась на кухню, чтобы заварить чай.
Однако, как только она ушла, появился Кадокура-сан.
- Здравствуйте и добро пожаловать. Я ждал вас!
- Вы принесли его?
Товако-сан с недовольным лицом показала ему обернутое в ткань зеркало в сумке.
Кадокура-сан расплылся в удовлетворенной улыбке.
Мы пришли сюда не для того, чтобы оставить ему «Зеркало безмятежности».
Цель заключалась в том, чтобы предотвратить показанное «Видением» будущее - другими словами, смерть Мэй-сан.
Я хотел пойти напрямую к Мэй-сан и предупредить ее быть осторожнее ввиду надвигающейся смерти, но Саки остановила меня. Легкомысленно предоставлять ей эту информацию - точно плохая идея. Ведь мы не знали обстоятельств ее смерти. Поэтому мы решили, что наилучшим выходом будет прийти под другим предлогом и присматривать за ней.
И, чтобы подобраться поближе к Мэй-сан, мы сделали Кадокура-сану следующее предложение: мы не станем продавать зеркало, но согласимся одолжить его на несколько дней - но только при нашем присутствии.
Кадокура-сан согласился на эти условия. Он, наверное, думал, что мы хотели пожить в особняке знаменитого композитора в качестве платы за предоставление зеркала ему в пользование.
Однако это нас не интересовало. Мы должны были обнаружить и устранить причину смерти Мэй-сан до возврата зеркала.
Вообще-то Товако-сан была против этой операции, так как наши действия могли стать причиной ее смерти. Но столь же вероятным было, что она умрет в результате нашего бездействия. Раз так, то мы не могли просто-напросто махнуть рукой, руководствуясь девизом: "Поживем - увидим".
К счастью, в пятницу мы не учились по случаю юбилея школы, что давало нам целых три дня. Так как «Видение» не проникало далеко в будущее, я наверняка найду что-нибудь, что поможет отсрочить погибель Мэй-сан.
- Спасибо, что подождали, - сказала Мэй-сан, возвращаясь с подносом. По комнате распространился насыщенный аромат черного чая.
Стоило изумительному запаху пощекотать ей нос, как вместо того, чтобы округлить глаза или воскликнуть, Саки еле заметно повела бровями. Ее взгляд был прикован к чайному сервизу. Ее лицо оставалось таким же невыразительным, как и всегда, но я подметил, что она была жутко удивлена. Может Мэй-сан принесла какой-то очень дорогой чай?
Не заметив изумления Саки, Мэй-сан поставила на стол чайник, затем по чашке перед каждым из нас. Сервиз был от высококлассного производителя, о котором знал даже я.
Едва я подумал о том, что одна чашка стоит целое состояние, как Мэй-сан уронила чашку на стол.
Ручка чашки со звоном отлетела.
Повисла неловкая тишина.
- Ой! - воскликнула Мэй-сан. - Про-простите меня! Простите меня! Я сейчас же принесу другую!
Она подняла чашку и отломанную ручку и, оборачиваясь, шмякнула Кадокура-сана по голове - нет, случайно ударила его по голове подносом.
- Угх...
- Кья-а! Извините меня, извините меня!
- П-просто пойди и принеси уже другую, - спокойно приказал Кадокура-сан. Он явно привык к ее поведению, ничуть не взволнованный паникой Мэй-сан.
- Позвольте извиниться за нее. Она немножко... неуклюжа...
- Кья-а
Из кухни донесся крик Мэй-сан, а следом за ним - звук падающего на пол предмета. Ну... по крайней мере, ничего не разбилось.
- Извините за переполох.
...Возможно, одной из причин, по которой Кадокура-сан хотел заполучить налагавшее тишину «Зеркало безмятежности», являлась Мэй-сан.
- П-простите за ожидание!
Она вернулась с другой чашкой, и я занервничал.
В итоге, не рассчитав скорость, Мэй-сан ударилась коленкой об стол, пытаясь поставить чашку. От удара чайник наклонился, но когда я уже был уверен, что он упадет, Саки поймала его. Я никогда прежде не видел, чтобы она двигалась так проворно. Может, ее ловкость увеличивается пропорционально стоимости находившегося в опасности чая?
- П-простите меня, простите меня.
Мэй-сан сначала затрясла головой вверх-вниз, затем схватила руку, в которой Саки держала чайник.
- Прекрати. Принеси тряпку.
Чая разлилось немного, но, получив этот приказ, она заспешила на кухню за тряпкой.
Даже если не брать в расчет форму горничной, произведенное ею впечатление «профессиональной бизнес-леди» полетело в тартарары.
- Еще раз, простите ее. Ей не сидится спокойно на месте.
Кадокура-сан склонил вместо нее голову и с горькой улыбкой посмотрел на Саки:
- Была бы она такой же сдержанной, как ты.
Я взглянул на Саки, сидевшую рядом со мной.
- Ты не обожглась?
- Ничего страшного, - пренебрежительно сказала она, хотя под столом сучила руками.
Так как до ужина еще оставалось время, я решил прогуляться по особняку Кадокура в одиночку - не для того, чтобы просто осмотреться, а конечно же ради нашего расследования.
Дверь, которую я увидел в видении о смерти Мэй-сан, была очень необычной, со странными узорами из линий.
Я думал, что если найду ту дверь, то смогу предупредить Мэй-сан не приближаться к ней или убрать находившиеся рядом опасные предметы - и таким образом спасти ее от смерти.
На первом этаже особняка располагались: большая гостиная, кухня и тому подобное, а спальни Кадокура-сана, Мэй-сан и гостевая были наверху.
В дополнение к этому была еще полностью звукоизолированная подземная комната, служившая студией Кадокура-сана. По его словам, он всегда сочинял там.
Я как раз собирался осмотреть эту самую комнату.
Я уже тщательно изучил первый и второй этажи, но не обнаружил никаких следов двери, которую показало мне «Видение». Оставался только подвал.
Лестница, ведущая в подвал и извивающаяся туда-сюда, оказалась длиннее, чем я ожидал - я ощутил, насколько глубоко под землей находилась комната. Скорее всего Кадокура-сан хотел удалиться от постороннего шума, насколько возможно. Я не слышал собственных шагов, потому что даже лестница была отделана ковролином.
Передо мной появилась дверь в студию.
Однако...
- ...Не та, значит.
На первый взгляд она походила на дверь из моего видения - во всяком случае, дизайном. Но линий на ней не было, так что «Видение» явило мне не эту дверь. Это была единственная дверь, находившаяся под землей.
- Может, она вообще не в этом доме?
В таком случае нам придется приглядывать за самой Мэй-сан. Насколько мне было известно, Саки сейчас помогала ей по дому.
Решив тоже не выпускать Мэй-сан из поля зрения, я развернулся обратно к лестнице.
- Елки-палки!
- Кья-а!
Прямо передо мной выросла Мэй-сан, заставив меня вскрикнуть от неожиданности. Мэй-сан же потеряла равновесие и покатилась по лестнице.
Я машинально постарался поймать ее, но, так как не был готов, то свалился вместе с ней.
- В-вы в порядке? Простите меня, простите меня!
- Н-нет, это я тебя напугал...
Не успев слезть с меня, Мэй-сан в очередной раз извинилась. Интересно, сколько раз я уже видел, как она извиняется?
- Что ты там делаешь в темноте?
Сверху на меня смотрела Саки с беспристрастным видом - ну, с таким же видом, как и всегда.
- Н-ничего! Ты все сама видела и знаешь, что я не вру...
- Я не это имела в виду. Я хотела спросить, зачем ты пошел сюда в одиночку, но раз ты оправдываешься, полагаю, ты сделал это намерено?
- П-простите, Маино-сан. Я не хотела приставать к вашему парню! Это вышло случайно; пожалуйста, не сердитесь на него!
Немного помолчав, Саки, не изменившись в лице, ответила:
- Он не мой парень.
Мэй-сан посмотрела на меня.
- Э? Нет? Я была уверена, что вы парочка, так как она разозлилась.
- Не-а. Мы не встречаемся, и она не разозлилась. Она всегда такая.
- Правда?
Все еще сомневаясь, Мэй-сан уставилась Саки в лицо. Ничего удивительного, что Мэй-сан было не понять каменное лицо Саки.
- Да, Токия прав: я невыразительная, безэмоциональная и прямая. Так что не обращайте внимания, - прямо сказала Саки.
Но все-таки... мне кажется, или она действительно немного сердится? Я думал, что научился распознавать чувства, скрывающиеся за её каменным лицом, но, видимо, я ошибался.
- В общем, нам лучше занести вот это.
- А что это?
- А, это газированная вода, которую любит пить Эйджи-сама, когда работает. Мы хотели пополнить запас, - объяснила Мэй-сан, указывая на маленькие коробки, которые они с Саки держали.
Но я спрашивал не об этом.
- Твой наряд.
- ...Мэй-сан заставила меня его надеть.
Саки, больше всего на свете любившая черную одежду, в кои-то веки одела белоснежный фартук, как у горничной. Скорее всего, на это ее уговорила Мэй-сан после того как Саки предложила ей помощь. Под фартуком все еще было ее черное платье, что для нее, наверное, было компромиссом.
- Вы выглядите очаровательно, Саки-сан! Следуйте за мной, - поторопила Мэй-сан, открыв дверь и позвав Саки рукой.
Саки спустилась по лестнице, и проходя мимо, наступила мне на ногу.
- Ай!
- А? Извини, - равнодушно сказала она и зашла в комнату.
Так она все-таки злится! Мэй-сан была права. Но я не знал, чем я мог ей досадить.
Не желая прерывать слежку за Мэй-сан, я прошел за ней в комнату.
Комната была размером в несколько квадратных метров. Никаких инструментов я не видел, но на полу и на столе валялись кипы нот. Действительно чувствовалось, что это рабочее место человека из музыкальной индустрии. В комнате также имелся ноутбук – возможно, когда Кадокура-сан сочинял, он использовал его в качестве замены реальным инструментам.
- Поставьте ее вон туда, пожалуйста, Саки-сан, - приказала Мэй-сан, указывая на маленький холодильник в углу.
Мэй-сан подняла разбросанные ноты, сложила их и принялась собирать недопитые бутылки и выносить мусор. Я задумался, вспомнив случай с чашкой, но на этот раз она работала весьма эффективно.
Оставив их заниматься уборкой и пополнением запасов воды, я закрыл дверь. Создалось ощущение, как будто комната в прямом смысле слова стала отрезана от всего остального мира.
Я слышал, как девушки работали, но звуки снаружи были заглушены. Ну, за дверью никого не было, плюс мы находились под землей, так что шума и не могло быть - но такое сложилось у меня впечатление. Наверное, из-за звукоизоляции.
Мне казалось, что с такой комнатой Кадокура-сан вряд ли нуждался в «Зеркале безмятежности».
- Вы закончили наводить порядок?
Дверь снова отворилась, и в комнату вошел Кадокура-сан.
Он держал в руках «Зеркало безмятежности». Видимо, он взял его у Товако-сан, намереваясь испробовать как можно скорее.
- Почти.
- Необязательно чтобы было идеально чисто, - рассеянно сказал он и обвел взглядом комнату. Похоже, он раздумывал, куда поставить зеркало.
- Я в восхищении! Разве звукоизоляция в этой комнате не идеальна? - спросил я.
Кадокура-сан горько улыбнулся и ответил:
- Действительно, я потратил много денег на отделку этой комнаты. Но она не идеальна. Даже с закрытой дверью я все равно слышу звуки снаружи.
- Правда?
Я понятия не имел, насколько хорошо помогала звукоизоляция, но мне кажется, чтобы достичь этой подземной комнаты, потребуется чертовски громкий звук.
- Да. Например, если Мэй разобьет наверху чашку, - сказал он, чем обескуражил Мэй-сан, которая в очередной раз принялась извиняться.
- Вы слышите даже такое? Значит, в звукоизоляции изъян?
- Именно это я и сказал сперва фирме-производителю. Но, видимо, обыкновенные люди не слышат некоторые звуки, которые слышу я. И это не слуховые галлюцинации!
- Кстати, однажды, когда Эйджи-сама находился в этой комнате с представителями той фирмы, он сказал им, что услышал, как я разбила чашку. Остальные ничего не услышали, но когда они пошли в гостиную проверить...
- Мэй уронила чашку со стола, как я и сказал. Производители были в недоумении.
Значит, у него особые уши?
- Не то чтобы я слышу все-все, но почему-то я никогда не пропускаю ее оплошности.
- Мерзкие уши.
- Ты что-то сказала, Мэй?
- Нет, вам послышалось.
Если честно, меня больше занимали их отношения, чем только что услышанная история.
Сначала я думал, что у них чисто деловые отношения работодателя и помощницы, но они общались слишком непринужденно. К тому же он не увольнял ее, несмотря на ее многочисленные ошибки, и не особо злился из-за ее неуклюжести.
- Ну что ж, не будем вас больше беспокоить. Удачи в работе. Пойдем, Курусу-сан, Маино-сан.
Поклонившись Кадокура-сану, она удалилась из комнаты с мусорным мешком. Мы последовали за ней, а Кадокура-сан начал сочинять.
Тяжелая дверь с хлопком закрылась, отделяя нас от него.
По пути на первый этаж Саки задала Мэй-сан вопрос:
- Как вы познакомились с Кадокура-саном?
- Э?
- Вы как-то не похожи на работодателя и помощницу.
Похоже, у Саки создалось то же впечатление об их отношениях, что и у меня.
- Раньше я работала на семью Кадокура.
- Работали?
- Эйджи-сама родом из семьи потомственных врачей, которым принадлежит собственная больница. Так получилось, что я работала в их особняке. Там я и встретила Эйджи-сама.
- Довольно удивительно, что он стал композитором, живя в таких условиях.
- Да, так и есть. Его отец был категорически против выбранной им профессии. Что было естественно, так как Эйджи-сама уже поступил в медицинский университет, когда решил переключиться на сочинение музыки. В итоге он ушел из дома, решительно и непреклонно избрав путь композитора.
- И вы последовали за ним? - Да. Как видите, я неуклюжая и постоянно совершаю ошибки. Я бы ни за что не смогла сохранить свою работу, если бы не Эйджи-сама. Не знаю, сколько раз меня чуть не увольняли, но он каждый раз выручал меня.
Я был несколько удивлен. Нет, я был очень удивлен. После его навязчивых попыток заполучить «Зеркало безмятежности» у меня сложилось не совсем положительное мнение о Кадокура-сане. Я считал его, как и большинство успешных людей, эгоцентричным, но, по всей видимости, я ошибался.
- Его зачастую не так понимают из-за его упрямства, но на самом деле он очень добрый человек! - добавила Мэй-сан, наверное, угадав мои мысли. - В последнее время сочинение музыки дается ему труднее, но я уверена, что одного толчка достаточно, чтобы это преодолеть, ведь раньше ему прекрасно работалось и без звукоизоляции. У меня нет сомнений, что этим толчком станет зеркало. Огромное вам спасибо за то, что одолжили его.
Мэй-сан остановилась и низко поклонилась.
- Я приготовлю ужин. Подождите в гостиной, пожалуйста.
Провожая взглядом Мэй-сан, я обратился к Саки:
- Мне очень хочется ее спасти.
- За этим мы сюда и пришли, правильно? - похлопав меня по спине, ответила Саки.
◆
Я плавал во всеобъемлющей, уютной тишине.
Раньше тоже была тишина, но у этой имелись явные отличия.
На этот раз я скользнул в мир звуков в абсолютной тишине «Зеркала безмятежности».
Кроме этого, ничего не изменилось, однако все ощущалось совершенно по-другому.
Словно кривоватый шар стал идеально круглым.
Словно чуть шероховатая поверхность стала отполированной и гладкой.
Словно чашка грязноватой воды стала чистой.
Другими словами, тишина стала идеальной.
Это то совершенство, которого я жаждал.
Какие звуки родятся здесь?
Попробую прямо сейчас. Мне нужна ручка и лист...
- Уа!!
Открыв глаза, я увидел кого-то боковым зрением и от удивления упал со стула.
Это была Сэццу-сан. Я совсем не заметил, как она вошла.
Она подошла к зеркалу и тихо перевернула его.
Окружавший меня мир тут же неожиданно изменился. Звук вдруг вернулся, словно щелкнули выключателем.
- Я помешала?
- Нет, я еще не начал сочинять.
- А вы энтузиаст. Даже забыли закрыть дверь.
Видимо, я был настолько нетерпелив, что забыл закрыть дверь. Я не заметил, как она вошла - меня поразило, что так трудно кого-то заметить без звука, и я проникся великим уважением к зеркалу и его силе.
До сих пор никакая звукоизоляция не могла полностью убрать звук.
Конечно, я всегда слышал стук Мэй, я даже слышал, что она делала наверху. Производители звукоизоляции не верили мне, но мои уши на самом деле могли улавливать подобные звуки.
У меня уши лучше, чем у других, и кого бы я не просил, никто не мог обеспечить меня абсолютной тишиной.
Я почти сдался. Если бы я не узнал случайно о «Зеркале безмятежности», то сдался бы. Я мог воспринимать зеркало только как дар свыше.
Не глядя на меня, Сэццу-сан спросила:
- Каковы ваши первые впечатления о зеркале?
Она провела пальцем по рамке перевернутого зеркала.
- Восхитительно! Не верится, что можно до такой степени убрать ненужный шум. С этим зеркалом я могу спокойно погружаться в свой мир звуков.
- Вы не заметили, как я вошла в комнату, правильно?
- Да, я не слышал ни...
- Вы даже не почувствовали моего присутствия, правильно?
- А? Нет, не заметил.
- Вам не кажется неестественным не заметить, когда кто-то входит в комнату?
- Это лишь доказывает, насколько я могу сконцентрироваться на работе.
- Вы не правы: это все из-за «Зеркала безмятежности». Оно убирает не только звук снаружи, знаете ли. Оно убирает весь внешний мир, если можно так выразиться.
- ?
- Оно не пропускает не только звук, но и все похожие вещи, как, например, чужое присутствие и электромагнитные волны. Поэтому вы не замечаете человека, стоящего прямо рядом с вами. Оно заглушает не только громкие голоса, но и звонки на мобильный. Хотя не то чтобы оно изолирует комнату физически, так что снаружи войти все-таки можно.
- Понятно. Другими словами, если бы я закрыл дверь, и вы не смогли бы войти, то я бы мог проработать всю ночь и даже не заметить?
Сэццу-сан ухмыльнулась моей шутке, но это была вовсе не благосклонная улыбка.
- Я надеюсь, что до более серьезных последствий не дойдет.
- Э?
- Сделайте себе одолжение: не пользуйтесь им слишком часто. Я одолжила его вам по необходимости, но не более того. Этот предмет выходит за рамки ваших возможностей.
С этими словами она покинула комнату.
Раньше тоже была тишина, но у этой имелись явные отличия.
На этот раз я скользнул в мир звуков в абсолютной тишине «Зеркала безмятежности».
Кроме этого, ничего не изменилось, однако все ощущалось совершенно по-другому.
Словно кривоватый шар стал идеально круглым.
Словно чуть шероховатая поверхность стала отполированной и гладкой.
Словно чашка грязноватой воды стала чистой.
Другими словами, тишина стала идеальной.
Это то совершенство, которого я жаждал.
Какие звуки родятся здесь?
Попробую прямо сейчас. Мне нужна ручка и лист...
- Уа!!
Открыв глаза, я увидел кого-то боковым зрением и от удивления упал со стула.
Это была Сэццу-сан. Я совсем не заметил, как она вошла.
Она подошла к зеркалу и тихо перевернула его.
Окружавший меня мир тут же неожиданно изменился. Звук вдруг вернулся, словно щелкнули выключателем.
- Я помешала?
- Нет, я еще не начал сочинять.
- А вы энтузиаст. Даже забыли закрыть дверь.
Видимо, я был настолько нетерпелив, что забыл закрыть дверь. Я не заметил, как она вошла - меня поразило, что так трудно кого-то заметить без звука, и я проникся великим уважением к зеркалу и его силе.
До сих пор никакая звукоизоляция не могла полностью убрать звук.
Конечно, я всегда слышал стук Мэй, я даже слышал, что она делала наверху. Производители звукоизоляции не верили мне, но мои уши на самом деле могли улавливать подобные звуки.
У меня уши лучше, чем у других, и кого бы я не просил, никто не мог обеспечить меня абсолютной тишиной.
Я почти сдался. Если бы я не узнал случайно о «Зеркале безмятежности», то сдался бы. Я мог воспринимать зеркало только как дар свыше.
Не глядя на меня, Сэццу-сан спросила:
- Каковы ваши первые впечатления о зеркале?
Она провела пальцем по рамке перевернутого зеркала.
- Восхитительно! Не верится, что можно до такой степени убрать ненужный шум. С этим зеркалом я могу спокойно погружаться в свой мир звуков.
- Вы не заметили, как я вошла в комнату, правильно?
- Да, я не слышал ни...
- Вы даже не почувствовали моего присутствия, правильно?
- А? Нет, не заметил.
- Вам не кажется неестественным не заметить, когда кто-то входит в комнату?
- Это лишь доказывает, насколько я могу сконцентрироваться на работе.
- Вы не правы: это все из-за «Зеркала безмятежности». Оно убирает не только звук снаружи, знаете ли. Оно убирает весь внешний мир, если можно так выразиться.
- ?
- Оно не пропускает не только звук, но и все похожие вещи, как, например, чужое присутствие и электромагнитные волны. Поэтому вы не замечаете человека, стоящего прямо рядом с вами. Оно заглушает не только громкие голоса, но и звонки на мобильный. Хотя не то чтобы оно изолирует комнату физически, так что снаружи войти все-таки можно.
- Понятно. Другими словами, если бы я закрыл дверь, и вы не смогли бы войти, то я бы мог проработать всю ночь и даже не заметить?
Сэццу-сан ухмыльнулась моей шутке, но это была вовсе не благосклонная улыбка.
- Я надеюсь, что до более серьезных последствий не дойдет.
- Э?
- Сделайте себе одолжение: не пользуйтесь им слишком часто. Я одолжила его вам по необходимости, но не более того. Этот предмет выходит за рамки ваших возможностей.
С этими словами она покинула комнату.
◆
На следующее утро.
В итоге в первый день мы ушли с пустыми руками, так что сегодня нам позарез нужно было найти подсказку.
Когда я вышел из отведенной мне комнаты, меня встретил чертовски громкий звук.
Он донесся из кухни, где Мэй-сан почему-то лежала на полу лицом вниз. Не то, чтобы причину сложно было определить.
Ни Кадокура-сана, ни Саки это не встревожило. Кадокура-сан продолжал сидеть в гостиной, а Саки подняла ложки и ножи, которые уронила Мэй-сан. Немного погодя Мэй-сан вдруг встала и с бледным лицом принялась извиняться.
- Доброе утро.
- А, доброе утро, - поднимая взгляд от газеты, сказал Кадокура-сан. У него были красные глаза.
- Вам плохо спалось?
- Я был поглощен работой, знаешь ли. Не успел оглянуться, уже утро. Я сто лет уже так хорошо не сосредотачивался! Все благодаря зеркалу. Я даже не слышал оплошностей Мэй.
Я не смог удержаться от кривой улыбки, когда услышал, что Кадокура-сану и в голову не пришло, что Мэй-сан могла не напортачить.
- Не хочу показаться грубым, но почему вы ее наняли? - спросил я тихим голосом, чтобы Мэй-сан не услышала. - Кадокура-сан, а вы ведь на самом деле весьма заботливы. Я слышал, вы всегда были таким.
- Всегда? Мэй что-нибудь сказала тебе?
- М-м, да. Кое-что.
- Опять она разболталась. Не то, чтобы я особо добрый. Ты уже знаешь, что я из семьи потомственных врачей, и что она работала у нас в особняке?
- Да.
- Она - самый первый мой поклонник, - он положил газету и пристально посмотрел вдаль. - Моему отцу, видите ли, не нравилось, что я сочиняю музыку даже в свободное время; он говорил, что мне следует тратить его на занятия. Поэтому работники особняка постоянно следили за мной и докладывали отцу, когда видели, что я сочиняю. Мэй же была единственной, кто не принимал в этом участия. Ей даже нравилась моя музыка, и она просила меня сыграть для нее! В спорах с отцом она даже заступалась за меня, а когда я принял решение уйти из дома, она настояла на том, чтобы пойти вместе со мной из страха, что я не смогу выполнять работу по дому. Если бы не она, меня бы сейчас здесь не было, - сказал он и, шутя, прибавил: - хотя я ей этого никогда не говорил.
Он быстро сменил тему:
- Кстати, где Сэццу-сан?
- Все еще спит, наверное. Она не жаворонок.
- Уже проснулась!
Помяни черта. Товако-сан спускалась по лестнице.
- Вам хорошо спалось?
- Кровать была чудесно мягкой. Спалось совсем по-другому, если сравнивать с тем, как я обычно сплю.
- Рад это слышать.
- Да, но теперь у меня болит спина. Я скучаю по своей кровати! Ну что, прогресс есть? Похоже, вы работали допоздна, - заметила она, увидев его красные глаза. В целом, включая не очень тонкие намеки на то, что ей хочется домой, настроение у нее едва ли было дружелюбным.
- Простите, но такое нельзя закончить, просто потратив дополнительное время. Еще придется потрудиться.
- Ясно. Когда закончите - скажите мне. Мы не можем долго оставаться.
- Неужели вам обязательно так спешить?
- Извините, но мой магазин сейчас закрыт. Я не могу оставить его так навсегда, согласны?
- Если вы об этом беспокоитесь, то почему бы просто не оставить зеркало здесь? Заверяю, что верну его, когда...
Глаза Товако-сан злобно сверкнули.
- Я-я шучу! Разумеется, я отдам его, когда вы будете уходить!
- Разумеется. Повторюсь еще раз: я нисколько не намерена расставаться с этим зеркалом. Но я намерена пойти завтра домой. Закончите произведение к тому времени.
- Я понимаю. Пойду вниз, еще посочиняю!
Попросив Мэй-сан занести ему завтрак, он направился вниз.
- Что? - заметив мой взгляд, спросила Товако-сан с сонным взглядом.
- Я просто подумал, что вы сегодня довольно ворчливая.
- Конечно ворчливая. Я здесь не по своей воле, и я не хочу, чтобы он пользовался Реликтом, но давай не будем об этом. Ладно, как успехи?
- Боюсь, никак.
- Тогда живо за работу. Как я говорила прежде, я не собираюсь тут засиживаться.
◆
Я закрыл за собой дверь в подвал и убедился, что никого нет.
- Черт! Тупая корова! - вырвалось у меня. Я не смог подавить свои искренние чувства.
Мне на глаза попалась партитура, лежавшая на столе. Страницы были испещрены различными нотами.
В действительности я уже закончил.
Никогда прежде я не заканчивал произведение так быстро.
Трудности в работе вмиг исчезли. Я и представить себе не мог, что полная сосредоточенность может настолько ускорить сочинение. К тому же конечный результат был отменного качества.
Я посмотрел на перевернутое «Зеркало безмятежности».
Несомненно, причиной моего поразительного прогресса являлось это зеркало.
Однако Сэццу-сан собиралась забрать зеркало, как только я закончу.
Я слишком хорошо понимал, что зеркало не мое. Я лишь одолжил его у работников того антикварного магазина.
Тем не менее, я больше не мог помыслить о расставании с зеркалом.
Они сами виноваты, что одолжили мне его.
Они сами виноваты, что показали, какое оно превосходное.
Теперь, испытав его чудеса, я не мог так легко расстаться с ним.
Они все равно не могли использовать весь потенциал зеркала и стали бы применять его для банальных вещей, например, для глушения шума стройки.
Просто возмутительно. Зеркало не предназначено для таких невежд.
Оно предназначалось для того, кто смог бы полностью оценить его возможности - для кого-то вроде меня.
В моих руках оно позволило бы мне создавать прекраснейшие музыкальные произведения, доступные всем и каждому, со скоростью выше, чем когда либо.
Разве это не пошло бы на пользу и самому зеркалу? Конечно пошло бы. Такое чудесное зеркало не захотело бы пылиться где-нибудь в кладовке, только чтобы его время от времени вытаскивали убрать какой-нибудь шум.
Но как мне быть?
Как мне стать законным владельцем этого зеркала?
Как мне заставить Сэццу-сан прозреть?
Каким же... образом?
- Черт! Тупая корова! - вырвалось у меня. Я не смог подавить свои искренние чувства.
Мне на глаза попалась партитура, лежавшая на столе. Страницы были испещрены различными нотами.
В действительности я уже закончил.
Никогда прежде я не заканчивал произведение так быстро.
Трудности в работе вмиг исчезли. Я и представить себе не мог, что полная сосредоточенность может настолько ускорить сочинение. К тому же конечный результат был отменного качества.
Я посмотрел на перевернутое «Зеркало безмятежности».
Несомненно, причиной моего поразительного прогресса являлось это зеркало.
Однако Сэццу-сан собиралась забрать зеркало, как только я закончу.
Я слишком хорошо понимал, что зеркало не мое. Я лишь одолжил его у работников того антикварного магазина.
Тем не менее, я больше не мог помыслить о расставании с зеркалом.
Они сами виноваты, что одолжили мне его.
Они сами виноваты, что показали, какое оно превосходное.
Теперь, испытав его чудеса, я не мог так легко расстаться с ним.
Они все равно не могли использовать весь потенциал зеркала и стали бы применять его для банальных вещей, например, для глушения шума стройки.
Просто возмутительно. Зеркало не предназначено для таких невежд.
Оно предназначалось для того, кто смог бы полностью оценить его возможности - для кого-то вроде меня.
В моих руках оно позволило бы мне создавать прекраснейшие музыкальные произведения, доступные всем и каждому, со скоростью выше, чем когда либо.
Разве это не пошло бы на пользу и самому зеркалу? Конечно пошло бы. Такое чудесное зеркало не захотело бы пылиться где-нибудь в кладовке, только чтобы его время от времени вытаскивали убрать какой-нибудь шум.
Но как мне быть?
Как мне стать законным владельцем этого зеркала?
Как мне заставить Сэццу-сан прозреть?
Каким же... образом?
◆
Прошла уже половина нашего второго дня в доме Кадокура-сана.
Товако-сан собиралась идти домой на следующий день. Не столько из-за своих должностных обязанностей, сколько из-за того, что она терпеть не могла одалживать свои Реликты. Мне нужно было в школу, так что я тоже не мог остаться.
Однако на кону была жизнь человека. Вариант уйти, не найдя ни одной подсказки, даже не обсуждался.
- Курусу-кун, можно тебя на секунду? - остановил меня Кадокура-сан, заметив, как я разгуливаю по дому. - Я хочу попросить тебя об услуге.
- Да?
- Я хочу, чтобы ты доставил вот это, - сказал он, протягивая мне пакет с тремя дисками. - На одном диске мое новое произведение, а на двух других - справочный материал, который я использовал при его создании. Я хочу, чтобы ты доставил их моему клиенту.
- Вы закончили?
- По большей части. Но мне хочется узнать мнение клиента, так как завтра нужно отдать «Зеркало безмятежности». Если заказчику композиция не понравится, то придется ее переработать.
Полагаю, ему будет хлопотно перерабатывать свое произведение без зеркала.
- Уже есть другой заказ, за который мне нужно приниматься. Сильно извиняюсь, что беспокою тебя, но можно тебя попросить оказать мне эту услугу? Разумеется, не бесплатно!
Честно говоря, оплата очень соблазняла, но мне было некогда. С другой стороны, трудно было ему отказать, ведь это мы поставили ему временные рамки на пользование зеркалом.
- Сколько займет дорога туда-обратно?
- Наверное, в сумме около двух часов.
Два часа... Не так уж и долго. Думаю, пока меня не будет, Саки сможет присмотреть за Мэй-сан.
- Хорошо. Я доставлю их.
- Спасибо. Я вызову машину, которая довезет тебя до станции. Мэй! Мэй, ты здесь?
- Эм... а вести будет случаем не Мэй-сан?
- Да, но не волнуйся. Веришь или нет, у нее есть права!
Конечно есть. Не думаю, что он приказал бы подбросить меня человеку без прав. Я спросил, потому что то, как она водила, все равно вселяло в меня страх. Я ожидал, что он вызовет такси, как когда мы приехали.
У себя в голове я уже представлял, как Мэй-сан извиняется за попадание в аварию.
По крайней мере, это было не «Видение».
В тот раз, как только она взялась за коробку передач, Мэй-сан превратилась в другого человека. На этот раз я был настроен оптимистично, но с прошлой поездки ничего не изменилось.
Это слишком пугало. Если и превращаться в другого человека, то лучше бы в чрезмерно осторожного!
- Извини, что вам вдруг пришлось нам помогать, - извинилась она, пока я садился на пассажирское сидение.
По идее, подобные доставки тоже входят в ее обязанности, но как оказалось, Кадокура-сан счел, что будет неподобающе, если она на несколько часов оставит гостей без присмотра.
- Ну, я не очень против...
Женщина на водительском сидении не подавала признаков беспокойства. Я был напряжен гораздо больше нее, несмотря на то, что был пассажиром.
- Что-то не так?
- Что? А, эм, вы переоделись, да? – быстро выкрутился я, так как не мог признаться, что до ужаса боялся того, как она водит. Но она действительно переоделась - она сменила форму горничной на обычную одежду: желтое платье и кардиган.
- Да, форма горничной не очень-то подходит для выхода в город.
Кстати, при нашей первой встрече в магазине она тоже была в обычной одежде.
Тут я снова вспомнил сцену, которую показало мне «Видение».
Я изучал в основном интерьер удивительной комнаты, в которой Мэй потеряла сознание, но на самом деле там скрывалась еще одна необычная подсказка - ее одежда. Одеяние с оборочкой было формой горничной.
- Эм, вы всегда переодеваетесь, когда выходите из дома?
- Конечно! Я ношу форму только дома.
Только дома? Значит, она и умрет дома?
- Но и в нашей городской квартире я не могу расхаживать в таком виде.
- Э? Что вы имеете в виду?
- Этот особняк только для работы, в городе у нас есть еще квартира. Однако шум из других квартир так сильно ему мешает, что он работает только здесь или в студии.
- Как бы вы ее описали?
- Э?
- Эм, видите ли, меня заинтересовало, как выглядит жилище композитора. Может, оно напоминает комнату модной дизайнерской квартиры? Может, повсюду на стенах и дверях эксцентричные рисунки?
- Ну, не скажу, что квартира какая-то особенная... А, может, вы прочитали недавно опубликованное интервью? - спросила Мэй-сан. - Он это сделал всего один раз и очень давно!
- Что именно?
- А? Вы разве не про случай, когда у него появилась хорошая идея для произведения, но он не нашел бумагу? Когда он в конце концов записал его на стенах, предварительно разлиновав их.
- А, д-да! Точно! Я как раз об этом.
Понятно. Линии в моем видении, возможно, были нарисованы Кадокура-саном в качестве замены нотному стану.
- Оттирать их было ужасно трудно, уж поверьте! - она криво улыбнулась и внезапно затормозила. Машину тряхнуло, и она резко остановилась.
- М? Что такое? - спросил я.
Посмотрев на меня с обеспокоенным видом, она ответила:
- ...Простите. Похоже, колеса застряли в канаве.
Это было ужасно.
Так как мы застряли в канаве, мне пришлось толкать машину сзади, пока Мэй-сан сидела за рулем и газовала. Вообще-то оказалось не так уж и сложно, но зато я принял полноценный грязевой душ. Я буквально наелся песка.
Мы добирались до станции дольше, чем рассчитывали, но я все еще успевал, так как мой поезд только подходил.
За два часа работы я получу 10 000 йен - весьма хорошее предложение. Все, что осталось - это передать диски и вернуться в особняк. На обратном пути, на станции меня подберет Мэй-сан.
После того как я приехал в компанию и обратился к девушке на ресэпшене, она провела меня в конференц-зал. Через какое-то время кто-то постучался и вошел. Это был человек в костюме около тридцати лет. Я немного посочувствовал ему, так как он работал в воскресенье.
- Извини, что заставил ждать. Кадокура-сан связался со мной по поводу тебя.
- А, да. Вот что я должен был доставить.
Я заглянул в пакет, чтобы достать диски. Однако...
- Что?
В пакете было лишь два диска. Я положил их на стол и принялся дальше рыться в пакете. Но я ничего больше не нашел.
- Эти два диска Кадокура-сану дали мы. Возвращать их было необязательно, но, я так понимаю, он забыл дать тебе диск, который действительно важен? Небрежно с его стороны. Или его помощница что-нибудь перепутала? Что ж, время до срока сдачи еще есть, так что приходи в другой раз. Я свяжусь с Кадокура-саном и дам ему знать. А теперь извини, мне надо доделать кое-какую работу.
Хлопнув меня по плечу, он вышел из комнаты.
Этого не может быть. Я проверил содержимое, когда получил пакет. Диск был на месте. Что происходит?..
Тут я вскрикнул.
В пакете была дырка.
К тому времени, как я вернулся, уже наступила ночь.
Я не заметил дырку. Может, я где-то обронил диск? Но я ничего не слышал. Может, я просто не заметил?
В забытых вещах на станции диска не оказалось. Я также несколько раз прошелся пешком по маршруту от станции до компании заказчика, но безрезультатно. Я проверил маршрут между станцией и особняком, но и там ничего не нашел. Понятное дело - я ведь сидел в машине. Но я вспомнил об этом простом факте только вернувшись в особняк - я даже забыл, что Мэй-сан должна была забрать меня на станции.
Кадокура-сан ждал меня и, как только я вернулся, повел в подвал.
- Клиент позвонил мне и обо всем рассказал. Не хочешь объясниться? - тихо, но с отчетливым оттенком гнева, пробормотал он.
- Видите ли, в пакете была дыра...
- Ты обронил его.
- ...Видимо, да.
Я хотел ответить отрицательно, но у меня не было никаких оправданий. Я не виноват, что у меня в пакете дырка. Однако я должен был проверить, как только согласился выполнить это задание.
- Как ты собираешься исправить это?
- Простите меня. Я доставлю диск завтра. Я попрошу Товако-сан одолжить вам зеркало еще на один день.
- Ты упускаешь из виду самое главное! - он яростно замотал головой. - Это была единственная копия. Дубликатов нет!
- Что?..
- Это не моя вина! Времени не хватало. Это вы меня торопили. Сказали, что у меня времени только до завтра, и я засуетился. Кто мог подумать, что ты потеряешь единственную копию?
- Вы не можете записать произведение еще раз?
Этот вопрос ему не понравился.
- А ты у нас гений, да? Повторить то же самое еще раз, говоришь? Ты, может, думаешь, что это возможно, так как я уже создал его один раз, но все не так просто. Произведение определяется в момент его создания. Невозможно идеально воспроизвести музыкальную композицию!
- ...Простите.
- Ты думаешь, что отделаешься одними извинениями? К тому же, что если кто-нибудь подберет диск и продаст как собственное произведение? Тогда, если я воссоздам свое произведение, меня обвинят в плагиате. Ты понимаешь, что это означает? Получается, я зря его сочинял! - он с яростным видом приблизился ко мне вплотную. - Как ты собираешься мне это компенсировать?
- ...Что вы хотите?
- Сможет ли школьник вообще возместить такой материальный ущерб?
Я даже и мечтать не мог заплатить сумму, которую он назвал.
Но если по-другому никак...
- Однако, мы можем совершить обмен, если хочешь.
- Э?
- Обмен. Я уже богат, так что денежная компенсация меня не удовлетворит.
- И в чем заключается обмен?
Я был совершенно сбит с толку и не имел ни малейшего представления, что происходит.
- Зеркало! - его гнев резко утих. - Дай мне «Зеркало безмятежности». Тогда я закрою глаза на этот случай.
- !..
Он надул меня.
Доставка, которую он попросил сделать. Дырка в пакете. Диск в единственном экземпляре.
Он специально все подстроил. Все произошло в соответствии с его планом заполучить «Зеркало безмятежности».
- Как тебе? Вам все равно не нужно это зеркало, так ведь? Разве не отличная сделка?
- ...Я найду его.
- Что ты сказал?
- Я пойду и найду диск.
- Мальчик...
- Как мы неоднократно вам говорили, мы не собираемся отдавать его вам. Так сказала Товако-сан, и я не могу ослушаться ее.
- Боже, до чего же ты не умеешь проигрывать. Я не возражаю, если ты отправишься на поиски диска, но тогда тебе лучше найти его до срока сдачи. Иначе...
- Если не найду, то возмещу ущерб! Даже если для этого потребуется вся жизнь!
- Хорошо сказано, Токия.
Мы повернулись в сторону голоса, раздавшегося у входа. Это была Товако-сан, а за ней - Саки и Мэй-сан, пытавшаяся их остановить.
- Сэццу-сан, послушайте, он потерял...
- Можете дальше не продолжать. Я здесь не для того, чтобы слушать вашу дешевую выдуманную историю, - она подошла ко мне сбоку и ткнула в голову. - Господи, не будь таким тугодумом.
- Извините. Поверьте, я обязательно найду...
- Бесполезно. Ты не найдешь его. Если все это трюк, чтобы заполучить зеркало, диска нигде не окажется.
- А не слишком ли вы напористы? - уставившись на нее, спросил Кадокура-сан.
Товако-сан подошла к «Зеркалу безмятежности» и небрежно швырнула его композитору. Видимо переживая за сохранность зеркала, Кадокура-сан поспешно поймал его и прижал к груди.
- Давай, давай, можешь нянчиться с ним как со своим ребенком.
- Э?
- Оно ваше, - она презрительно ухмыльнулась и уставилась на него. - Как вы и сказали, мы не сможем использовать зеркало по достоинству. Я не отдавала вам его, несмотря на это, по одной причине: это зеркало навредит вам обоим.
- Навредит? Мне?
- "Мне"? Я разве так выразилась? Но как знаете. Я не буду повторяться. Если вы и правда не расслышали, то потом пожалеете об этом. Я не гадалка, конечно, но такое развитие событий было бы донельзя предсказуемым.
Товако-сан развернулась и вышла из комнаты. Саки последовала за ней, но я не знал, тоже уйти или остаться.
Мы еще не выполнили то, зачем пришли.
Я посмотрел на Мэй-сан. Наши взгляды встретились, но она быстро отвела глаза.
Таким образом она хотела дать знать, что ей не о чем было говорить с нами после того, как мы оскорбили Кадокура-сана, не зная обстоятельств?
Я вышел из комнаты вслед за Товако-сан. Но я не смог не сказать одного:
- Пожалуйста, не приближайтесь к дверям с линиями. Иначе случится что-то плохое, - сказал я, стараясь не смотреть ей в лицо.
◆
Бросив напоследок эту пустую угрозу, они ушли.
Меня это не волновало. Совершенно. Поскольку «Зеркало безмятежности» осталось у меня.
- ...Ха-ха... Ха... Ха-ха-ха-ха-ха! - разразился я безудержным смехом.
Я уже не помнил, когда в последний раз смеялся от души. Меня переполняла радость - большая, чем когда я стал достаточно знаменитым, чтобы выпустить свой первый альбом.
Закончив смеяться, я ощутил на себе взгляд Мэй.
- Что такое? Все прошло удачно. Посмейся же со мной!
- ...Да.
Но она даже не улыбнулась.
- С чего такое печальное лицо? Разве ты не согласилась, что зеркало окажется в лучших руках, если я стану его владельцем?
- ...Да.
Но она все равно не улыбнулась.
- Ладно. Дай его сюда.
- ...Да.
- Дай мне диск!
- А, да.
Она пришла в себя и вынула диск из кармана. Само собой разумеется, это была моя композиция.
Я приказал Мэй как-нибудь стащить диск и прорезать в пакете дырку. Естественно, с самого начала доставлять диск не было никакой нужды. Я мог просто послать файл по электронной почте.
Вся эта история с доставкой была аферой, организованной мной, чтобы завладеть «Зеркалом безмятежности».
Я вспомнил слова женщины, рассказавшей мне о зеркале.
Хотя её образ в моей голове был смутным, и я почти не помнил ее лица, в то время как ее слова четко запечатлелись в памяти.
Но я уверена, вы сможете заполучить его, если захотите. Реликты самостоятельно находят подходящих владельцев.
Если подумать, то эта встреча была моим первым шагом к зеркалу. Нет, даже это было всего лишь еще одной неизбежностью из череды событий, которые привели меня к «Зеркалу безмятежности».
- Эм... - все еще с печальным видом пробормотала Мэй и встала передо мной.
- Что такое?
- Эм... необязательно сразу, можно через день, но когда вы сможете сочинять так же легко, как раньше, можете, пожалуйста, вернуть...
В звуконепроницаемой комнате раздался глухой звук.
Мэй упала на пол от моего удара, держась за щеку.
- Ты больше печешься о них? Ты готова встать на сторону людей, с которыми знакома всего несколько дней, а не человека, которого знаешь почти всю жизнь?
- Я не встаю на их сторону. Но обманывать их...
- Заткнись!
Я резко поднял ее на ноги и выпроводил из студии.
- Довольно. Я хочу побыть один. Иди наверх. И не отвлекай меня! ...Нет, можешь портачить сколько угодно! У меня ведь есть «Зеркало безмятежности».
Я закрыл дверь и стянул ткань с моего «Зеркала безмятежности».
Я погрузился в абсолютную тишину.
Меня это не волновало. Совершенно. Поскольку «Зеркало безмятежности» осталось у меня.
- ...Ха-ха... Ха... Ха-ха-ха-ха-ха! - разразился я безудержным смехом.
Я уже не помнил, когда в последний раз смеялся от души. Меня переполняла радость - большая, чем когда я стал достаточно знаменитым, чтобы выпустить свой первый альбом.
Закончив смеяться, я ощутил на себе взгляд Мэй.
- Что такое? Все прошло удачно. Посмейся же со мной!
- ...Да.
Но она даже не улыбнулась.
- С чего такое печальное лицо? Разве ты не согласилась, что зеркало окажется в лучших руках, если я стану его владельцем?
- ...Да.
Но она все равно не улыбнулась.
- Ладно. Дай его сюда.
- ...Да.
- Дай мне диск!
- А, да.
Она пришла в себя и вынула диск из кармана. Само собой разумеется, это была моя композиция.
Я приказал Мэй как-нибудь стащить диск и прорезать в пакете дырку. Естественно, с самого начала доставлять диск не было никакой нужды. Я мог просто послать файл по электронной почте.
Вся эта история с доставкой была аферой, организованной мной, чтобы завладеть «Зеркалом безмятежности».
Я вспомнил слова женщины, рассказавшей мне о зеркале.
Хотя её образ в моей голове был смутным, и я почти не помнил ее лица, в то время как ее слова четко запечатлелись в памяти.
Но я уверена, вы сможете заполучить его, если захотите. Реликты самостоятельно находят подходящих владельцев.
Если подумать, то эта встреча была моим первым шагом к зеркалу. Нет, даже это было всего лишь еще одной неизбежностью из череды событий, которые привели меня к «Зеркалу безмятежности».
- Эм... - все еще с печальным видом пробормотала Мэй и встала передо мной.
- Что такое?
- Эм... необязательно сразу, можно через день, но когда вы сможете сочинять так же легко, как раньше, можете, пожалуйста, вернуть...
В звуконепроницаемой комнате раздался глухой звук.
Мэй упала на пол от моего удара, держась за щеку.
- Ты больше печешься о них? Ты готова встать на сторону людей, с которыми знакома всего несколько дней, а не человека, которого знаешь почти всю жизнь?
- Я не встаю на их сторону. Но обманывать их...
- Заткнись!
Я резко поднял ее на ноги и выпроводил из студии.
- Довольно. Я хочу побыть один. Иди наверх. И не отвлекай меня! ...Нет, можешь портачить сколько угодно! У меня ведь есть «Зеркало безмятежности».
Я закрыл дверь и стянул ткань с моего «Зеркала безмятежности».
Я погрузился в абсолютную тишину.
◆
Мы сели на поезд и поехали домой.
На день раньше, чем планировали.
Товако-сан заставила меня все объяснить: что меня попросили сделать доставку; что Мэй-сан отвезла меня на станцию, и что к тому времени, когда я добрался до компании клиента, диск уже пропал; что по дороге обратно я все обыскал, но ничего не нашел.
- Ясно.
- Ума не приложу, как я мог его потерять.
Глядя в окно, Товако-сан зевнула и сказала:
- Само собой, горничная стащила.
- Не может быть...
- Да? Если ты оставил сумку без присмотра всего один раз, то мой вывод логичен, разве нет?
Товако-сан даже не брала в расчет, что я мог уронить его, поэтому и сделала такой вывод.
- Она ведь сделает все что угодно для того мужика, - добавила она.
Понятно. Значит, Мэй-сан отвела глаза из-за чувства вины?
Саки вдруг заговорила:
- Токия.
- М-м?
- Ты ей что-то сказал прямо перед тем, как мы ушли. Ты нашел место из своего видения?
- Нет, я просто сказал ей избегать дверей с нарисованными линиями.
В конце концов, мы не нашли никаких доказательств. Кроме того, я предполагал, что линии из моего видения будут нарисованы позже, хотя для этого у меня тоже не было доказательств.
- Хватит переживать. Что бы ни случилось, они сами виноваты.
Товако-сан придерживалась довольно отстраненного взгляда на ситуацию. Так как они обманули ее, воспользовавшись ее расположением после того, как она одолжила им «Зеркало безмятежности», я понимал, почему она не испытывала к ним ни капли жалости.
Тем не менее, я не мог так думать.
Несмотря на произошедшее, я молился о том, чтобы Мэй-сан была цела и невредима.
...Меня охватило раскаяние, как только я понял, что наспех прочитанная молитва - это все, что я для нее сделал.
Почему спасать других так трудно?
- Токия. До следующей станции пять минут, - внезапно произнесла Саки.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Я просто уведомляю тебя, что мы прибываем на следующую станцию через пять минут. Попытаешься ли ты сделать что-то стоящее или нет, зависит только от тебя.
Что-то стоящее? Что я вообще мог сделать?
Будет ли значимым действием сойти с поезда? Само по себе - нет, но если череда моих последующих решений будет верна, то тогда я добьюсь чего-то значимого.
Как бы то ни было, просто отправившись домой, я не добьюсь ничего.
- Ты хочешь спасти ее, так?
Я подумал о видении смерти Мэй-сан.
Зачем мы вообще решили совершить эту поездку? Разве не за тем, чтобы спасти ее? Та ошибка поколебала мою решимость. Сдаваться еще слишком рано. Сдаваться нет причины.
Я взглянул на Товако-сан.
- Не смотри на меня.
Она продолжала пристально глядеть в окно.
- Я пошел.
Я встал и направился к дверям.
◆
Я пришел в себя.
Партитура была испещрена нотами.
Часы показывали, что уже утро. Я завершил целое произведение за один непрерывный подход. Такое случилось со мной впервые.
Я посмотрел на «Зеркало безмятежности». Оно действительно здесь.
Теперь оно мое.
С его помощью я совершу прорыв.
Я поднял голову. Я ожидал, что Мэй будет шуметь, но я ничего не слышал. Обычно ее шум просто раздражал меня, но теперь я обнаружил, что немного грущу и скучаю по нему.
Я был совершенно спокоен, словно «Зеркало безмятежности» обуславливало и безмятежное сознание.
Вдруг заурчал живот.
Совсем забыл - я ничего не ел со вчерашнего дня, так как не мог прекратить сочинять.
Я вышел из комнаты, чтобы позавтракать.
- М?
Я что-то увидел краем глаза и повернулся обратно к двери.
- Что это?
Вся дверь была разрисована множеством расходящихся в разные стороны линий.
Вчера здесь этого не было. Что происходит?
Мэй, наверное, сможет объяснить.
Я пошел наверх на первый этаж, но ни в гостиной, ни на кухне никого не было.
Странно. Она проспала?
Вдруг мне на глаза попалась записка, лежавшая на столе.
- Что?..
Прочитав записку, я лишился дара речи.
Похороны Мэй прошли без фанфар.
Она не воскресла из мертвых, и я не простился с жизнью вслед за ней. Да, они прошли совсем без фанфар. Они... просто прошли.
И так моя будничная жизнь возобновилась.
Жизнь продолжалась, как будто ничего не произошло; продолжил жить и я.
Я открыл дверь особняка.
Я какое-то время жил в городской квартире, потому что так было намного удобнее.
Я приехал сюда первый раз за неделю.
Ностальгии я не почувствовал.
Не потому что прошла всего лишь неделя, а потому что у меня не возникло ощущения, что я прежде жил здесь.
В то же время это определенно был дом, в котором я раньше жил, и не доставало только одного.
- Так вот почему?..
Я осознал, почему в этом месте я больше не чувствовал себя как дома.
Ответ был достаточно очевиден.
Даже если чего-то не хватало, даже если я что-то утратил, это всего лишь здание.
Я направился прямиком в студию.
На двери были бесчисленные линии.
Нарисованные Мэй.
Не в силах выдержать боль сердечного приступа, который в конце концов стал причиной ее смерти, она стала звать меня на помощь. Однако сколько бы она не кричала, ответа не было. Я тогда пользовался «Зеркалом безмятежности», поэтому ее голос ни за что не смог бы достичь меня.
Она не раз стучала по двери, пытаясь дать о себе знать.
От боли она снова и снова царапала дверь.
На ее руки было ужасно смотреть. От ударов образовалось внутреннее кровотечение , ногти были потрескавшимися и ободранными, а кончики пальцев - окровавлены.
Но я ничего не заметил.
Я не заметил до самого конца.
Нет, я не заметил с самого начала.
По словам врача, признаки ее болезни уже проявлялись ранее.
Мне вспоминалось многое.
То, что она опрокидывала чашки, роняла ложки и вилки, и ее внезапные падения. Ничего из этого не было вызвано ее неуклюжестью или легкомыслием.
Скорее всего, резкая боль в сердце сковывала ее движения.
Я не заметил. Она скрывала это от меня до самого конца.
Почему она мне не сказала?
Даже такой человек, как я, выслушал бы ее.
...Нет, я слышал ее своими собственными ушами. Я слышал признаки, говорившие об ее страданиях. Я слышал эти признаки, которые больше никто не мог услышать.
Я отгородился от этих проникающих сквозь любую звукоизоляцию признаков с помощью «Зеркала безмятежности».
Это зеркало навредит вам обоим...
Я вспомнил слова Сэццу-сан.
Тогда я не понял их значения. Я думал только о себе.
Хотя ее предупреждение было адресовано всем, кто находился рядом с «Зеркалом безмятежности»...
Я отвел взгляд от двери и вошел в студию. После того как я закрыл дверь, комната погрузилась в тишину.
Сначала я подумал, что эффект зеркала еще действует, но оно было перевернуто.
"О. Когда никого нет, становится так тихо," - смутно подумал я. Быть может, я только что обрел ту тишину, которую искал.
Я закрыл глаза.
И представил мир звуков.
- ...
Я снова закрыл глаза.
И снова представил мир звуков.
- ...
Бесполезно.
Я хотел сбежать в тот мир. Но не мог.
Почему? Почему так...
- Шумно!..
Я открыл глаза.
Пустота.
Кругом не было никого.
Как я и думал.
И все же было шумно.
Мир казался таким шумным, что можно было оглохнуть.
Шум в этом мире, хотя в нем никого не было, казался самым громким из тех, что я когда-либо слышал.
Никогда бы не подумал, что тишина в отсутствие людей и вещей могла быть настолько громкой.
...Нет, мне это знакомо. Разве я уже не бывал в подобной тишине?
И тогда я вспомнил.
Наконец, спустя столько времени, я вспомнил.
Я вспомнил причину, по которой мне в первый раз стало тяжело сочинять. Это случилось вскоре после того, как я ушел из дома.
Было весьма похоже на то, что произошло в этот раз.
Мои нервы были на пределе из-за оглушающей, чересчур тихой тишины.
От нее меня спасла Мэй, которая ушла вместе со мной.
Она спасла меня от тишины.
Но, несмотря на все, что она для меня сделала, я отстранился от нее и попытался создать тишину.
Тем не менее, она не покидала меня.
Я посмотрел на потолок.
Я сосредоточился на том, что находилось за ним.
Но там никого не было.
Лишь абсолютно пустая тишина.
Девушки, создавшей для меня теплую и уютную тишину, больше не было.
Партитура была испещрена нотами.
Часы показывали, что уже утро. Я завершил целое произведение за один непрерывный подход. Такое случилось со мной впервые.
Я посмотрел на «Зеркало безмятежности». Оно действительно здесь.
Теперь оно мое.
С его помощью я совершу прорыв.
Я поднял голову. Я ожидал, что Мэй будет шуметь, но я ничего не слышал. Обычно ее шум просто раздражал меня, но теперь я обнаружил, что немного грущу и скучаю по нему.
Я был совершенно спокоен, словно «Зеркало безмятежности» обуславливало и безмятежное сознание.
Вдруг заурчал живот.
Совсем забыл - я ничего не ел со вчерашнего дня, так как не мог прекратить сочинять.
Я вышел из комнаты, чтобы позавтракать.
- М?
Я что-то увидел краем глаза и повернулся обратно к двери.
- Что это?
Вся дверь была разрисована множеством расходящихся в разные стороны линий.
Вчера здесь этого не было. Что происходит?
Мэй, наверное, сможет объяснить.
Я пошел наверх на первый этаж, но ни в гостиной, ни на кухне никого не было.
Странно. Она проспала?
Вдруг мне на глаза попалась записка, лежавшая на столе.
- Что?..
Прочитав записку, я лишился дара речи.
Похороны Мэй прошли без фанфар.
Она не воскресла из мертвых, и я не простился с жизнью вслед за ней. Да, они прошли совсем без фанфар. Они... просто прошли.
И так моя будничная жизнь возобновилась.
Жизнь продолжалась, как будто ничего не произошло; продолжил жить и я.
Я открыл дверь особняка.
Я какое-то время жил в городской квартире, потому что так было намного удобнее.
Я приехал сюда первый раз за неделю.
Ностальгии я не почувствовал.
Не потому что прошла всего лишь неделя, а потому что у меня не возникло ощущения, что я прежде жил здесь.
В то же время это определенно был дом, в котором я раньше жил, и не доставало только одного.
- Так вот почему?..
Я осознал, почему в этом месте я больше не чувствовал себя как дома.
Ответ был достаточно очевиден.
Даже если чего-то не хватало, даже если я что-то утратил, это всего лишь здание.
Я направился прямиком в студию.
На двери были бесчисленные линии.
Нарисованные Мэй.
Не в силах выдержать боль сердечного приступа, который в конце концов стал причиной ее смерти, она стала звать меня на помощь. Однако сколько бы она не кричала, ответа не было. Я тогда пользовался «Зеркалом безмятежности», поэтому ее голос ни за что не смог бы достичь меня.
Она не раз стучала по двери, пытаясь дать о себе знать.
От боли она снова и снова царапала дверь.
На ее руки было ужасно смотреть. От ударов образовалось внутреннее кровотечение , ногти были потрескавшимися и ободранными, а кончики пальцев - окровавлены.
Но я ничего не заметил.
Я не заметил до самого конца.
Нет, я не заметил с самого начала.
По словам врача, признаки ее болезни уже проявлялись ранее.
Мне вспоминалось многое.
То, что она опрокидывала чашки, роняла ложки и вилки, и ее внезапные падения. Ничего из этого не было вызвано ее неуклюжестью или легкомыслием.
Скорее всего, резкая боль в сердце сковывала ее движения.
Я не заметил. Она скрывала это от меня до самого конца.
Почему она мне не сказала?
Даже такой человек, как я, выслушал бы ее.
...Нет, я слышал ее своими собственными ушами. Я слышал признаки, говорившие об ее страданиях. Я слышал эти признаки, которые больше никто не мог услышать.
Я отгородился от этих проникающих сквозь любую звукоизоляцию признаков с помощью «Зеркала безмятежности».
Это зеркало навредит вам обоим...
Я вспомнил слова Сэццу-сан.
Тогда я не понял их значения. Я думал только о себе.
Хотя ее предупреждение было адресовано всем, кто находился рядом с «Зеркалом безмятежности»...
Я отвел взгляд от двери и вошел в студию. После того как я закрыл дверь, комната погрузилась в тишину.
Сначала я подумал, что эффект зеркала еще действует, но оно было перевернуто.
"О. Когда никого нет, становится так тихо," - смутно подумал я. Быть может, я только что обрел ту тишину, которую искал.
Я закрыл глаза.
И представил мир звуков.
- ...
Я снова закрыл глаза.
И снова представил мир звуков.
- ...
Бесполезно.
Я хотел сбежать в тот мир. Но не мог.
Почему? Почему так...
- Шумно!..
Я открыл глаза.
Пустота.
Кругом не было никого.
Как я и думал.
И все же было шумно.
Мир казался таким шумным, что можно было оглохнуть.
Шум в этом мире, хотя в нем никого не было, казался самым громким из тех, что я когда-либо слышал.
Никогда бы не подумал, что тишина в отсутствие людей и вещей могла быть настолько громкой.
...Нет, мне это знакомо. Разве я уже не бывал в подобной тишине?
И тогда я вспомнил.
Наконец, спустя столько времени, я вспомнил.
Я вспомнил причину, по которой мне в первый раз стало тяжело сочинять. Это случилось вскоре после того, как я ушел из дома.
Было весьма похоже на то, что произошло в этот раз.
Мои нервы были на пределе из-за оглушающей, чересчур тихой тишины.
От нее меня спасла Мэй, которая ушла вместе со мной.
Она спасла меня от тишины.
Но, несмотря на все, что она для меня сделала, я отстранился от нее и попытался создать тишину.
Тем не менее, она не покидала меня.
Я посмотрел на потолок.
Я сосредоточился на том, что находилось за ним.
Но там никого не было.
Лишь абсолютно пустая тишина.
Девушки, создавшей для меня теплую и уютную тишину, больше не было.
◆
Вернувшись в особняк Кадокура-сана, перед дверью в подземную студию мы увидели бесчувственное тело Мэй-сан. Дверь была покрыта бесчисленными царапинами.
Мы тут же вызвали скорую, но она уже скончалась.
Мы несколько раз звали Кадокура-сана, но он вообще не реагировал.
Скорее всего, Мэй-сан тоже отчаянно звала его. Она звала его на помощь, испытывая боль настолько невыносимую, что она снова и снова царапала дверь, но докричаться так и не смогла.
Он явно пользовался «Зеркалом безмятежности».
Он-таки вернул его нам. Хотя мы с ним больше не встречались лично, однажды Саки обнаружила зеркало на пороге нашего магазина.
С тех пор я больше не слышал о новых произведениях Кадокура-сана.
Я не знаю, чем он сейчас занимается.
Могу предположить, что чувство сожаления не дает ему вернуться к нормальной жизни.
Но я тоже сожалел.
Снова и снова я раздумывал о гипотетических ситуациях - а что, если бы я не покинул особняк, или вернулся бы раньше, или не дал бы Кадокура-сану зеркало.
- Это была ее судьба. Ты ничего не смог бы поделать, - прокомментировала ее смерть Товако-сан.
Не знаю, была ли она честна или просто хотела меня утешить.
Может показаться наивным, но если это была судьба, то я хотел бы изменить ее.
Я не смог ничего сделать, хотя знал будущее.
Я не смог ничего сделать, хотя знал, что кто-то умрет.
Я тогда не смог ничего изменить, хотя вернулся в особняк Кадокура-сана.
"Но однажды", подумал я, "Я найду способ преодолеть судьбу."
Примечания:
1. Перевод - «имя говорит само за себя». Имя Саки можно перевести как «Цветение». ↩
3 комментария:
Спасибо вам огромное!
Всегда пожалуйста))
Огромное спасибо за перевод!
Отправить комментарий